Интервью «Джаз.Ру». Трубач Вадим Эйленкриг: «Ищите единомышленников!»

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

Анна Чистоделова фото: архив «Джаз.Ру»

27 октября на сцене Светлановского зала ММДМ джазовый трубач Вадим Эйленкриг представит программу «Hello, Louis!» — концерт памяти трубача и вокалиста Луи Армстронга (1901-1971). О том, что ждет зрителей в этот вечер, а также о поиске своего пути в музыке и об основных качествах сильного исполнителя Вадим Эйленкриг рассказал в интервью «Джаз.Ру».

Вадим, как возникла идея такого масштабного концерта, и почему именно Армстронг? Год ведь для него совсем не юбилейный.

— А зачем ждать 100 лет, чтобы отдать дань замечательному музыканту? (улыбается) Я давно задумывался о концерте-посвящении кому-то из великих трубачей. Концерте, который, как мы теперь надеемся, станет первым в цикле себе подобных — ведь людей-легенд, оставивших в джазе неповторимый след, немало. А начинать надо, безусловно, с самой ключевой фигуры. Ведь Луи Армстронгу удалось не только популяризировать этот жанр музыки, но и самому развить мелодический язык джаза. Это редкость: абсолютное большинство музыкантов развиваются либо в ширину, либо в глубину. Я однозначно отношусь к первому типу. Армстронг же был хорош во всём, и мы бы хотели это отразить в своем «посвящении» 27 октября.

Кто выйдет на сцену Светлановского зала в этот вечер? Кроме вас, олицетворяющего, как я понимаю, Армстронга с его трубой…

— Нашими звёздными голосами будут хорошо знакомый московской публике Алан Харрис, признанный лучшим джазовым вокалистом 2015 года по версии журнала DownBeat, и обаятельнейшая солистка популярной клубной группы Gabin, без которой сегодня не проходит на одна громкая компиляция, Люси Кампети. И если я на пару часов постараюсь перевоплотиться в Армстронга, то она станет нашей Эллой Фитцджералд (смеётся). А ещё на сцену выйдет тубист Никита Бутенко — замечательный музыкант и человек. Он, на минуточку, капитан российской армии! Мы познакомились на фестивале «Акваджаз». Благодаря участию тубы публика услышит несколько номеров настоящего современного новоорлеанского прифанкованного джаза.

А чем новоорлеанский так разительно отличается от любого другого?

— На джемы в Новом Орлеане приходило очень много музыкантов, в том числе трубачей. Труба — сложный инструмент, требующий не только таланта, но и безупречного владения технологией игры, поэтому сегодня трубачи в дефиците. Тем не менее мы прямо сейчас расписываем партитуры для пяти труб, а зрителя ждет незабываемое зрелище и уникальное звучание бэнда. С моей стороны это, кроме всего прочего, ещё и заявка, что школа моего педагога Евгения Савина живёт и воспитала новое поколение молодых, очень крепких трубачей.

Знаю, что вы пришли к Савину уже взрослым, на тот момент фактически бывшим музыкантом — то есть после долгого перерыва, в то время как труба не терпит даже дня без репетиции. Как ему удалось вернуть вас не просто в профессию, но в ее первый эшелон?

— Не просто вернуть, а научить играть по своей уникальной методике. К нему приходили люди, от которых уже все отказались, и он возвращал их в профессию. В этом была его сила. К сожалению, учебник, написанный Евгением Александровичем, в своё время перевели на «человеческий» язык, и он утратил часть смысла, поэтому своим студентам в академии я стараюсь передать то, чему он учил меня.

ДАЛЕЕ: продолжение интервью Вадима Эйленкрига, подробности о концерте 27 октября, ВИДЕО 

Вы строгий преподаватель?

— Рискну показаться самодуром, но я говорю каждому новому студенту: «Убеди меня в том, что ты хочешь учиться именно у меня». Почти то же мне когда-то сказал Савин, хотя я-то пришел к нему, уже имея диплом. Моя позиция проста: если ученики идут ко мне, они должны быть мотивированы. Результат — у меня абсолютно все звучат! А будут они звёздами или нет, зависит от степени таланта. Я даю ремесло.

А протекцию самым одаренным выпускникам тоже составляете?

— Мой папа, саксофонист Симон Эйленкриг, однажды сказал: «Я могу порекомендовать. Но играть за тебя не смогу». Вот и я в силах лишь подсказать или направить, но находит себя каждый сам. Конечно, рекомендую кого-то из них в оркестры и коллективы, где они начинают свой путь, как когда-то я начинал в оркестре Игоря Бутмана. Хорошие трубачи нужны всегда, и каждый из моих коллег старается сделать этот инструмент более популярным. Быть может, глядя на нас, кто-то отведёт своего ребенка в класс трубы, а молодёжь захочет продолжать заниматься музыкой, чтобы когда-нибудь составить нам компанию на сцене.

Родители понимают, что трубу трудно продуть, вот и ведут детей на саксофон. Почему просто нельзя уменьшить сопротивление атмосферы, сделав звукоизвлечение более удобным?

— А почему нельзя уменьшить вес штанги, а эффект получить тот же самый? (смеётся). Да всё сейчас есть, например мундштуки, в которые легче дуть. Но надо понимать, что, облегчая себе физические усилия, ты платишь как минимум красотой тембра, потому что чем тяжелее инструмент, тем более интересный, богатый, неповторимый звук получается. Кроме того, если трубач правильно дышит, не зажимает горло, следит за артикуляцией, то есть не «играет на здоровье», тратя последние силы, то и звучит он прекрасно, и чувствует себя хорошо. Так что главное — попасть к профессиональному наставнику. Ну и, конечно, любить инструмент.

Для сцены этого, однако, недостаточно.

— Здесь уже нужен сплав качеств. Во-первых, профессионализм — у исполнителя не должно быть слабых мест. Во-вторых, артистизм — без него ты неинтересен публике, да и игра страдает. К сожалению, не всегда людям удается соединить в себе эти два поля, но вот в чем дело: артист без владения инструментом на музыкальной сцене превращается в клоуна, а музыкант без артистизма — в сайдмена. Хотя кто бы знал звёзд, если бы за ними не стояло огромное количество профессионалов-сайдменов! Есть и третий момент: открытость человеческая. В последнее время эта тема меня забеспокоила. Всегда думал, что я — общительный человек, которому жизненно необходим социум. И вдруг обнаружил, что людей, с которыми перестаю следить за временем, не так уж и много. Как будто какая-то пружина сжимается: беги! Причем рядом могут быть близкие друзья, а у меня вдруг возникает желание побыть в уединении.

По-моему, это совершенно нормально: мы должны восстанавливать собственную энергию. Тем более вы публичная персона, даже вели на ТВ программу «Большой джаз». Сложно, кстати, было работать в кадре?

— Только поначалу, но я быстро вошел во вкус. Давно был готов к такой роли, однако не бегал по телеканалам с просьбой взять меня, а дождался предложения, которое всех устроило. Моя жизнь до этого момента — занятия музыкой и спортом, чтение книг, общение с интересными людьми, ведение концертов и корпоративов — стала альтернативой опыту работы на телевидении, которого пока не было. Плюс мне действительно было интересно то, чем пришлось заниматься на канала «Культура», и в результате его главный редактор Сергей Шумаков высоко оценил нашу работу. Да, многие джазовые музыканты неоднозначно отнеслись к шоу, но я уверен, что это был неплохой способ нести джазовое искусство в массы. Красивое и яркое зрелище безусловно подняло наш престиж.

Престиж джазовых музыкантов?

— Да, хотя в последнее время я стараюсь больше себя позиционировать просто как музыкант, без приставки «джазовый». Каюсь, я так и не смог исступленно и фанатично полюбить серьёзный бибоп. С удовольствием слушаю эти пластинки, но никогда не хотел играть как Джон Колтрейн или Вуди Шоу. Конечно, есть техники, которыми просто необходимо владеть. Когда я был частью бэнда Игоря Бутмана, мне приходилось применять эту стилистику и прибегать хотя бы к минимальной импровизации, чтобы играть на равных с лучшими музыкантами страны, но все-таки моя музыка — немножко другая. Кстати, именно Бутман мне сказал в ответ на это мое признание: «Не надо стесняться того, что тебе нравится другая музыка!» — и тем самым изменил мое сознание, спасибо ему за поддержку.

А ваша музыка — она какая?

— Та, которая всегда в тренде — фанк и соул. Иными словами, то, что я хочу играть, находится на стыке классики, джаза и поп-музыки. У неё тонкий и довольно глубокий звукоряд, который требует высокой степени владения инструментом: здесь нужно идеально звучать и интонировать, обладать уникальным тембром. А ещё — быть сильным исполнителем: если многим джазовым музыкантам часто прощают какие-то киксы, шероховатости, то в этом жанре — нет.

А что слушаете для себя, для души?

— В машине и дома предпочитаю джаз, а вот в спортзале — исключительно фанк: то, что у них там звучит из динамиков, просто чудовищно. Надеваю наушники и включаю фанк-радио. Хотя по большому счету стили и жанры не имеют для меня принципиального значения: прежде всего мы ищем близкий нам мелодический язык. Очень важна и энергия исполнителя: у одних её просто больше, у других меньше. У нас любят, чтобы музыка давила животной энергией: если говорить, допустим о вокале, в России скорее предпочитают «большие», сильные голоса. Я же слушаю разные. То же касается и инструментала. По мне, главное в искусстве — это искренность: ложь и фальшь всегда чувствуются.

Как и недостаток образования, впрочем.

— Безусловно. Для того чтобы быть интересным музыкантом, надо читать книги, смотреть хорошие фильмы и ходить и театр, развивать в себе чувство прекрасного. Человек не может порождать прекрасное только на сцене, если всё, чем он окружил себя в жизни — это ужас ужасный.

Вернёмся к концерту. Кто вам помогает? Наверное, лейбл Игоря Бутмана, под крылом которого мы сейчас даже разговариваем с вами.

— Конечно, IBMG помогает, — прежде всего ресурсами. Хотя я не совсем понимаю, когда музыканты ожидают от лейбла решения всех своих вопросов — на мой взгляд, они сами должны приходить с идеями. Хорошо, издала тебе компания пластинку, так зачем требовать еще и её продвижения? Сделай себе тур сам! Да, многие творческие люди не умеют продавать свой продукт, и это нормально. Значит, надо найти того, кто умеет. Ищите единомышленников, это тоже труд! Я нашел: со мной работает замечательный директор Сергей Гришачкин, очень творческий человек с бездной креативнейших идей, потрясающим чувством вкуса и при этом крайне порядочный и интеллигентный. Бытует мнение, что директор должен быть жёстким и ушлым, но я лучше заработаю чуть меньше денег — да и то не факт! — чем окружу себя неприятными людьми. Мы в этом теле настолько ненадолго, что нужно беречь своё душевное равновесие! Поэтому я исключил из своей жизни то, что приносит негатив. Со мной саксофонист Дмитрий Мосьпан, который сейчас расписывает последние партитуры для предстоящего концерта. Эти ребята плюс упомянутые мной в самом начале беседы люди — они и есть главные создатели, вдохновители и помощники в подготовке концерта.

Похоже, вы всё предусмотрели. Ждем интересного шоу!

— Мы не разочаруем! Немного жаль, что не успели сделать пластинку к событию, но с другой стороны, что за спешка? Отыграем, обкатаем программу — и запишем. Трек-лист концерта готов, есть оригинальные аранжировки; получилась удачная программа, которую можно возить по всей России. А когда тема Армстронга будет полностью исчерпана, то решим, кто будет следующим: Чет Бейкер, Фредди Хаббард, Рэнди Бреккер? Посмотрим, а пока ждем всех 27 октября в Доме музыки, и да здравствует великий Луи!

ВИДЕО: Вадим Эйленкриг

httpv://www.youtube.com/watch?v=Owa-sZ7xLzA