| Анна Филипьева, редактор «Джаз.Ру» фото автора и пресс-службы Jazzkaar |
 |
Не скрою, за много лет у меня сформировалось предвзятое отношение к таллинскому фестивалю Jazzkaar: я заранее уверена, что мне понравится. Не берусь судить, хорошо это или нет. Просто честно сообщаю об этом в самом начале, и тем самым предоставляю читателям возможность сделать на это поправку, если они посчитают нужным. Впрочем, помня о том, какую важную роль в истории советского джаза играли фестивали в Таллине, российскому поклоннику джаза не зазорно и самому завести себе аналогичную предвзятость.
Моё отношение базируется не только на исторической перспективе. Из года в год я вижу команду организаторов, которые работают не за страх, а за совесть, благодаря чему нынешний Jazzkaar — яркое событие мирового масштаба. Кстати сказать, в последнее время фестиваль разросся за пределы Таллина. Более того, концертные залы тоже стали для него тесноваты, и он в полном смысле слова пошёл в народ. По новой фестивальной традиции вы можете неожиданно оказаться свидетелем выступлений участников «Йаццкаар» в трамвае, в поезде или просто на оживлённом перекрёстке города.
Впрочем, меня подкупает ещё и атмосфера Jazzkaar. Это не общие слова. Вы приходите на концерт — и попадаете в общество культурных, доброжелательных, интеллигентных и, главное, уважающих друг друга людей. Вас не сортируют на VIP и «всех остальных». Я вроде бы человек не дикий, но даже на меня произвела впечатление сцена, когда опоздавший на концерт слушатель обнаружил, что на его месте сидит, на минуточку так, директор фестиваля Анне Эрм… и госпожа директор приносит слушателю извинения и скромно ретируется в дальний уголок зала, а вышеуказанный слушатель также рассыпается в благодарностях и извинениях.
Или вот ещё другая ситуация. Я прибегаю на концерт и вдруг обнаруживаю, что имеющийся у меня пропуск в этом концертном зале не действует. Что-то там не срослось, меня забыли предупредить. Честно скажу, я была поражена, с каким сочувствием и энтузиазмом сотрудники концертного зала (включая не говорящую ни на одном языке, кроме эстонского, бабушку-билетёршу) стали решать мою проблему. Вроде бы пустяки, а всё-таки при таком отношении слушаешь концерт в гораздо более приподнятом настроении, чем если бы… Впрочем, не стоит углубляться в анализ менее благоприятных версий развития событий. Лучше я постараюсь сохранить это приподнятое настроение хотя бы до конца своего повествования.
Музыкальную часть фестиваля 17 апреля открывал уже знакомый мне по выступлению на Tampere Jazz Happening 2012 года проживающий ныне во Франции уроженец Ливана — трубач Ибрагим Маалуф. По итогам его выступления в Финляндии у меня сложилось о нём впечатление как о специалисте по сочетанию европейской и арабской музыки, преимущественно в лирическом ключе. Однако оказалось, что в этот раз музыкант привёз программу совсем иного свойства. Он даже просил организаторов фестиваля не ставить в зале стулья, чтобы публика имела возможность танцевать. Но стулья всё-таки поставили, мотивировав это тем, что это лишь первый концерт вечера, впереди их будет ещё несколько, и публика должна беречь силы. Но танцы всё равно оказались неизбежны, и заметная часть публики пустилась в пляс в проходах.
По словам Ибрагима, эту программу они играли только во второй раз и планируют, обкатав её, сделать студийную запись, релиз которой намечен на сентябрь текущего года. Маалуф, как и прежде, продолжает заниматься сочетанием арабской мелизматики и европейской джазовой (впрочем, не только, и даже уже и не столько) музыки. Но словосочетание «продолжает заниматься», пожалуй, не вполне верно, поскольку от него веет неким математическим расчетом. На самом деле Маалуф просто нашёл внутри себя место и для арабской, и для европейской музыки, и, переосмыслив то и другое, произвёл некую целостность, из которой теоретически всё ещё можно выделить и европейское, и арабское, но только если заставить себя специально заниматься этим.
ДАЛЕЕ: продолжение репортажа с первых дней фестиваля в Таллине, много ФОТО!
Проекту Deeper Sound саксофониста и композитора Рауля Сёота (Raul Sööt) было непросто играть после весёлых плясок Ибрагима Маaлуфа. Музыка Deeper Sound — пусть и ритмичная, однако всё же весьма непростая, довольно прохладная и самоуглублённая — требовала от слушателя открытия совсем других чакр. Весьма непросто было и озвучить такой состав, чья музыка в полном соответствии с названием проекта действительно требует очень деликатного подхода к звуку — в связи с той ролью, которую играют здесь инструментальные тембры. В условиях нового зала, перестроенного из заводского цеха, это было непросто. По-хорошему, этому нонету (ансамбль из девяти музыкантов. — Ред.) нужен хорошо подзвученный большой зал — либо, напротив, совсем маленькое помещение, где каждый слушатель имел бы возможность воспринимать прямой звук инструментов. Однако зал Punane Maja был забит до отказа, что хотя и осложняло акустическую ситуацию, но зато действовало весьма воодушевляюще. В итоге всё произошло к обоюдному удовольствию и слушателей, и, надеюсь, музыкантов. По крайней мере, понравилось многим, включая бродившего в публике Ибрагима Маалуфа, очень тепло отозвавшегося о композиционной составляющей происходящего на сцене действа.
Утро 18 апреля для меня ознаменовалось проходившей в рамках фестиваля панельной дискуссией по вопросам продвижения музыкантов средствами массовой информации в современных условиях. У меня осталось впечатление, что я оказалась там не очень полезна, поскольку ситуация в России коренным образом отличается от того, что происходит в европейских странах. Однако яркое спонтанное выступление эстонского контрабасиста и композитора Пеэду Касса подтвердило мою давнишнюю идею необходимости мастер-классов для молодых музыкантов, где шла бы речь о том, чего в действительности надо ждать и как правильно взаимодействовать со СМИ к обоюдной пользе обеих сторон.
На час дня было запланировано представление театра теней, но посетить его мне не удалось, так как оно пользовалось такой популярностью у детей и их родителей, что билеты на него не удалось достать многим моим коллегам. Зато я попала на интересное мероприятие в четыре часа дня: это было выступление «Эстонского Оркестра Мечты» (прямо так и называется, Estonian Dream Big Band) с солистами, читавшими стихи эстонских поэтов. Собственно, оркестр здесь по сути решал задачи поддержания определенных грувов, в то время как тематический материал в музыкальном смысле практически отсутствовал — его заменяли чтецы. Выглядело и звучало весьма любопытно, хотя у меня поневоле возникли ассоциации со спортивной ходьбой: вроде бы побежать (в данном случае — запеть) было бы проще, понятнее и эффективнее, но законы жанра не позволяют. Впрочем, повторюсь, было интересно. Оставалось только сожалеть, что незнание языка мешало в полной мере почувствовать свою вовлечённость в процесс.
В семь вечера в зале Punane Maja состоялся концерт ансамбля молодого саксофониста Александера Паала (Aleksander Paal), которому, к слову сказать, часом позже в рамках церемонии награждения лауреатов премии Danska Jazziauhinna (Эстонская джазовая премия, которую спонсирует теперь Danska Bank) вручали награду как лучшему молодому музыканту Эстонии 2014 года. Интересно, что на фортепиано в этом составе играет лауреат этой же премии 2013 года, Хольгер Марьямаа. Ансамбль действительно производит очень хорошее впечатление. Ребята со знанием дела играют современный мэйнстрим, хорошо чувствуя фактуру и ритм. При этом саксофонист, который, кстати сказать, при игре на инструменте становится очень похож на Леонардо Ди Каприо, обладает красивым ярким звуком и хорошими импровизационными навыками. В частности, несколько раз за сет возникала ситуация, когда слушатели далеко не сразу начинали аплодировать — но вовсе не оттого, что сыграно плохо, а напротив: потому что прибалдели. Весьма приятно было послушать, одним словом.
Эстонскую джазовую премию в этом году получили также прославленный эстонский гитарист старшего поколения Тийт Паулус («За заслуги в течение жизни») и — как «Музыкант года» — вокалистка Кадри Вооранд (она в этот момент была в туре, поэтому за неё премию получала её мама, Вийви Вооранд).
После вручения Эстонской джазовой премии в зале Vaba Lava начался концерт хэдлайнеров этого дня — гитариста Джона Скофилда и поющего пианиста Джона Клири.
Дуэт играл настолько фактурно плотно, что… не то что мышь не проскочит, а и мухе-то негде затесаться. Попытайся кто вставить сюда ещё хоть ноту — и просто не нашёл бы для неё места. Впрочем, не сомневаюсь, что в случае необходимости оба маэстро, конечно, освободили бы пространство для третьего коллеги. При этом всё действо в совокупности в плане динамичности процесса представляло собой этакий неудержимый паровоз… или не быструю, но бескомпромиссную лавину, увлекающую за собой всё живое.
Воскресенье 19 апреля в программе фестиваля значилось как семейный день. С самого раннего утра в различных частях бывшей промзоны Теллискиви проходили разнообразные мероприятия — от экскурсий до концертов, причем всё совершенно бесплатно.
Я побывала на представлении в помещении Punane Maja, где родители смотрели старый советский фильм с импровизационным музыкальным сопровождением, а дети в это время тут же разъезжали на игрушечных машинках вокруг дорожных знаков и раскрашивали цветными карандашами картинки с изображением разнообразных моделей спонсора фестиваля — BMW.
Ещё один концерт, куда я попала, состоялся в помещении кафе «Ревель», расположенного в галерее дизайнерских магазинчиков. Акустическое трио MAG исполняло здесь небезынтересные песни на грани джаза.
В понедельник, 20 апреля, вечерний концерт состоялся не в Vaba Lava, а в концертном зале Nordea (бывший зал Nokia). Здесь играл саксофонист Дэвид Санборн cо своим Electric Band.
Я впервые услышала записи Санборна полтора десятка лет назад, и, по-моему, за все эти годы его музыка не претерпела ровным счётом никаких изменений. Это всё тот же эталонный contemporary jazz от первой и последней ноты. Его можно любить, а можно сохранять в его отношении и определённый скепсис, поскольку, что уж там, в европейских странах музыка Санборна очень часто оказывается неотъемлемым атрибутом бюджетного общепита. Но лично меня поражают и вызывают большое уважение две вещи. Первое — это уникальный узнаваемый санборновский звук, который невозможно спутать ни с чем. А второе — это то, как внутри такого вынужденно малоподвижного человека может рождаться и жить настолько энергичная и динамичная музыка. Если закрыть глаза и только слушать, ни за что не подумаешь, что на сцене в это время практически ничего не происходит. Сложно сказать, по какой причине — возможно, чтобы не отвлекать внимание от вынужденного оставаться статичным лидера, — музыканты ансамбля тоже двигаются весьма сдержанно.
Но при всём моём уважении к Санборну, которого я слышала много раз, меня в этот день гораздо больше интересовал шоукейс, который происходил в Punane Maja практически сразу по окончании концерта. Здесь один за другим выступили три совершенно не похожих друг на друга эстонских ансамбля, каждый из которых спокойно мог бы претендовать на отдельный сет фестиваля, а не на краткое получасовое представление в рамках шоукейса. Однако организаторы неспроста постарались сделать всё для того, чтобы привлечь сюда максимальное количество иностранных гостей и журналистов, и я очень надеюсь, что это будет иметь позитивный «выхлоп». Постараюсь и я внести свою лепту.
Первый ансамбль — секстет Abraham’s Cafe — сразу привлекает внимание интересным составом инструментов: кларнет, аккордеон, арабская лютня уд, гитара, контрабас и ударные. Вообще надо сказать, что благодаря огромному влиянию, которое оказал на современную «мировую музыку» ливанско-германско-французский удист Раби Абу-Халиль, удивить кого-то удом уже сложно. Инструмент очень быстро набирает популярность и в джазе, неизменно привнося в джазовый саунд немного восточных пряностей. Впрочем, в случае с Abraham’s Cafe это лишь один из инструментов, который время от времени используется как краска. Собственно, чем мне особенно приглянулся этот ансамбль, так это отсутствием нарочитой «восточности». Да, они могут подпустить Ближнего Востока — а могут и не подпускать. В любом случае звучат они очень живо, ярко, и, что важно, играя этакую смесь world music и джаза, они не заигрываются ни в Азию, ни в Африку, ни во что-то там ещё. Они просто иногда слегка имеют всё это в виду, оставаясь при этом всё-таки на 100% носителями европейской традиции.
Кадри Вооранд (Kadri Voorand) со своим квартетом приехала на фестиваль буквально на один вечер — вплоть до того, что Эстонскую джазовую премию в категории «Музыкант года», как мы уже знаем, получала её мама, а сама Кадри в это время находилась в гастрольном туре со своим хором Estonian Voices, и на вручении прозвучала только фонограмма её обращения.
Выступление Кадри Вооранд было, конечно, самым ярким событием на шоукейсе. Пора отбросить в сторону все авансы, которые делались ей как молодой и подающей надежды исполнительнице: сейчас это полностью сложившаяся творческая личность. Очень яркая, мощная, и при этом не перестающая меняться и удивлять. Каждый раз я слышу другую Кадри Вооранд. В этот раз она показала программу в духе The Bad Plus… Впрочем, сходство ограничивается только степенью звуковой «тяжести». Во всём остальном это самобытный авторский материал, написанный Кадри и участниками её квартета.
Пианист Хольгер Марьямаа (Holger Marjamaa) со своим трио завершал вечер. Играть современный мэйнстрим после выступления квартета Кадри Вооранд — задача для музыканта непростая. Впрочем, как и для слушателей. У меня сложилось впечатление, что, сознавая это, Хольгер решил поразить публику высокотехничными соло — в чём, в общем-то, и преуспел.
А для меня на этом визит на Jazzkaar закончился, и я передаю эстафетную палочку Кириллу Мошкову, заступившему на пост исполнителя «арии московского гостя» следом за мной.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
