Берген, Nutshell-2014: почти весь норвежский джаз в одном флаконе

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

Кирилл Мошков, редактор «Джаз.Ру» (текст, фото, видео)

Нет, в Норвегии не больше талантливых музыкантов, чем в любой другой развитой стране с качественной системой музыкального образования. Но почему в программе практически любого джазового фестиваля в Европе есть выступления одного, двух, нескольких коллективов из Норвегии?

Всё дело в том, что Норвегия научилась очень хорошо продвигать своих музыкантов на мировой сцене. Норвежским музыкантам не платят зарплату в филармониях, но зато норвежские музыканты имеют возможность постоянно работать над новыми проектами внутри своей страны и выступать на фестивалях за пределами страны, потому что норвежское государство — через посредство министерства культуры и ряда общественных организаций, включая пять региональных джаз-центров, общенациональный Норвежский джаз-форум и «центр музыкального экспорта Норвегии», компанию Music Norway — полностью или частично оплачивает их гастроли и творческие проекты. Удивительно, но музыка во многих европейских странах, включая Норвегию, попадает не на «дикий рынок», на котором хорошо только то, что хорошо продаётся — а в категорию «общественного блага», то есть социально важного явления, которое для собственного процветания оплачивает всё общество.

В рамках политики продвижения норвежских музыкантов-импровизаторов на мировом рынке вышеуказанные организации несколько раз год, как правило — во время крупных джазовых фестивалей, проводят в стране так называемые «шоукейсы» — программы показа своих артистов специально приглашённым группам специалистов музыкальной индустрии из других стран: организаторам фестивалей, программаторам клубов, сотрудникам музыкальных изданий и продюсерам концертных серий.

В мае такой шоукейс в очередной раз провели две из общественных джазовых организаций Норвегии — Норвежский джаз-форум и Западно-Норвежский джаз-центр, который базируется в старинном Бергене. Два года назад ваш корреспондент уже присутствовал на бергенском шоукейсе. С тех пор он сменил название: выяснилось, что прежний вариант запатентован одной из норвежских туристических компаний, поэтому шоукейс в Бергене теперь называется просто Nutshell. Он по-прежнему проводится в дни крупного, авторитетного джазового фестиваля Nattjazz («Ночной джаз»), который был проведён в 2014 году в 42 раз, но тоже претерпел, по сравнению с 2012 годом, определённые изменения. После длительного ремонта фестиваль въехал в культурный центр USF Verftet, расположенный в бывших цехах «Объединённой Сардинной Фабрики», когда-то крупнейшего рыбоконсервного предприятия Норвегии.

Внутри комплекса параллельно действуют три сцены: «Коптильня» — стоячий зал вместимостью 1000 слушателей, 450-местный клубный зал «Сардины» с сидячими местами за столиками и 140-местный зрительный зал «Студия УСФ». С шагом в полчаса на этих сценах начинаются концерты фестиваля «Ночной джаз», которые в 2014 году на протяжении 13 дней фестиваля представили публике 56 коллективов из Норвегии, США, Великобритании, Бразилии, Финляндии, Швеции, Дании, Кубы, Германии и Швейцарии, не считая дневных экзаменационных концертов выпускников Бергенской музыкальной академии в некоторые дни фестиваля (они тоже входили в программу Nattjazz). Мы, «делегаты» шоукейса, видели только первые три дня фестиваля, но и этого было вполне достаточно для формирования интересной музыкальной картины.

В рамках интернет-версии этого отчёта ваш корреспондент предпочёл бы сосредоточиться на событиях не фестиваля, а только шоукейса. События фестиваля мы планируем осветить в бумажной версии журнала «Джаз.Ру».

События шоукейса проходили в дневное время (кроме первого дня, который предшествовал открытию Nattjazz) и почти не пересекались с фестивальной программой.

Одним из самых ярких открытий для вашего корреспондента стал первый же ансамбль в программе шоукейса, созданный всего семь лет назад музыкантом, которому тогда не было ещё и тридцати. Его зовут Томас Йоханссон (Thomas Johansson), он играет на трубе, а его квартет называется Cortex.

Томас родился в городке Шиен, центре норвежской губернии Телемарк, на самом юге северной страны. Он окончил джазовое отделение музыкального факультета Университета в городе Ставангере: наряду с Тронхеймским университетом, из Ставангера выходят сейчас лучшие молодые джазмены Норвегии. Живёт он в Осло, и именно там базируется его главный проект последних семи лет, группа Cortex. Саксофонист Кристоффер Альбертс (Kristoffer Alberts), контрабасист Ула Хёйер (Ola Høyer) и один из самых востребованных барабанщиков норвежского джаза Гард Нильссен (Gard Nilssen) работают с Йоханссоном все семь лет, записали вместе два альбома и выступали более чем в пятидесяти городах 11 стран мира.

ДАЛЕЕ: продолжение рассказа о «закрытиях» и открытиях, сделанных на шоукейсе в Бергене — много фото, ВИДЕО! 

В музыке Томаса Йоханссона слышны как бы два набора одновременно действующих влияний. С одной стороны, это американский джазовый авангард от начала 60-х до примерно начала 80-х годов, в диапазоне от ясно различимых Алберта Айлера, Орнетта Коулмана и Дона Черри до ранних опытов Джона Зорна с его заигрыванием с ближневосточными ладовыми системами. С другой стороны, здесь явственно вычленяются воздействия и более старшего поколения, чем участники Cortex, скандинавских и британских импровизаторов, от Кенни Уилера до Магнуса Бру. И всё это замешано на современной энергетике, идущей в какой-то степени от скандинавской рок-музыки, в которой всё делается «по-взрослому, но не вполне всерьёз». Как написал о Cortex мой коллега, норвежский джазовый журналист Ян Гранлье, «у них больше энергии, чем у средних размеров электростанции, и при этом они восхитительно здорово играют».

АУДИО: слушать подкаст о Cortex с их студийными записями

Второй концерт шоукейса, проходившего в этот день в литературном клубе Litteraturhuset (дословно «Дом литературы»), представил ту грань скандинавской импровизационной музыки, которая широко востребована на европейской сцене — но, к сожалению, не джазовой аудиторией, так как к собственно джазу имеет не так много отношения: это, условно говоря, формат «Пикника Афиши», а не «Джаза в саду Эрмитаж». В группе Bushman’s Revenge (дословно это — «Месть бушмена»!) на барабанах всё тот же Гар Нильссен, на бас-гитаре играет экспрессивный Руне Нергорд (Rune Nergård или Nergaard — в некоторых источниках современное «aa» заменяет архаичное «å», но читается это всё равно как «о»), а на электрогитаре — интересный и яркий по идеям, но не слишком давящий техникой игры Эвен Хельте Хермансен (Even Helte Hermansen). Охарактеризовать стилистику их музыки можно как «хэви метал импров» или, скорее, «хэви прог импров»; это интересная, хорошо продуманная и чётко выписанная тяжёлая гитарная музыка с обильным использованием нечётных и переменных тактовых размеров, хитрых смен темпа и, главное, с обширными импровизационными эпизодами — но, к сожалению, она выходит за рамки формата нашего издания.

Зато более чем удовлетворительно соответствует нашему формату музыка, звучавшая в программе шоукейса на следующий день. В этот день шоукейс проходил в живописном поместье «Вилла Лисёйен» на островах недалеко от Бергена. В середине — второй половине XIX века владельцем поместья был первая «поп-звезда» норвежской музыки — великий скрипач Уле Булл (1810-1870), который сам и выстроил на островах этот впечатляющий памятник архитектурной эклектики, впитавший впечатления Булла от путешествий на Ближний Восток, в Швейцарию, в Россию (обратите внимание на луковичный купол виллы!) и т.д. Булл был страстным проповедником норвежской независимости, до которой оставались ещё долгие десятилетия, его игру Роберт Шуман оценивал наравне с игрой Никколо Паганини, а в жизни великого Эдварда Грига он сыграл и вовсе неоценимую роль, буквально выпестовав будущего классика норвежской музыки.

Преподаватель джазовой программы в Университете Бергена пианист Эйвинд Эустад (Eivind Austad), игравший на старинном рояле в гостиной поместья, показал себя верным последователем прохладной, романтичной традиции, идущей от Билла Эванса. С ним выступили контрабасист Магне Тормодсэтер (Magne Thormodsæter) и барабанщик Хокон Мьосет Йохансен (Håkon Mjåset Johansen), образовавшие плотное и упругое основание для игры лидера трио (вдвоём они играют также в ряде других норвежских коллективов — в частности, группах Urban Connection и Come Shine). Что ж, Эустад стоит на плечах целой плеяды более старших коллег — норвежских пианистов предшествующих двух поколений, пришедших в джаз с солидной академической подготовкой и прекрасным знанием скандинавской классики, и закономерно нашедших себя в романтичном пост-григовском, но и пост-джарреттовском пианизме (в диапазоне от Кетиля Бьорнстада до Дага Арнесена).

На следующий день участникам шоукейса, отведя их на ланч в отличный бергенский ресторан традиционной норвежской кухни Hanne på Høyden, представили коллектив под названием Cirrus. Главное действующее лицо здесь — вокалистка Эва Бьерга Хауген (Eva Bjerga Haugen), а главное звено, связующее с джазовой традицией — саксофонист Инге Уэзерхэд-Брейстейн (Inge Wheatherhead Breistein). Необходимость специального подчёркивания связи с джазовой традицией тут не надуманная: песенки Эвы Хауген находятся на очень милом, задумчивом и по-девичьи интимном перекрёстке между авторской «экспериментальной» поп-музыкой, французским шансоном и каким-то тёмным уголком европейского камерного джаза (как считают сами артисты) или, скорее, того, что в Европе называется nu jazz и что можно в изобилии услышать в фонограммах, звучащих на заднем плане в модных хипстерских кафе. Первые три песенки в исполнении этого коллектива заставляют прислушаться в поисках связи с джазом (и, в общем, довольно уверенно обнаружить её в задумчивой, прохладной игре Инге Брейстейна), но после третьей понимаешь, что темперамент группы (и особенно — вокалистки) вряд ли превзойдёт пылкостью темперамент отварной трески, поданной нам на ланч, так что изучение творчества этого милого квартета можно безболезненно завершать.

На четвёртый день шоукейса его участников отвезли на автобусе через горы в сердцевинный для Западной Норвегии регион — на берега Хардангерфьорда, где, в виду прекрасного в своей суровости фьорда и громоздящегося вдали крупнейшего в Европе ледника Фолгефонна, в крошечном посёлке Ёйстесе стоит неожиданно современный и хорошо звучащий 300-местный концертный зал культурного центра под названием Kabuso. Там для нас играла группа Ballrogg, ещё один коллектив на грани импровизационной музыки и «формата Пикника Афиши», только грань эта — не между джазом и роком, как у гитарного трио Bushman’s Revenge, а между джазом и экспериментальной электроникой.

В трио входят саксофонист/кларнетист/электронщик Клаус Холм (Klaus Ellerhusen Holm), гитарист/банджоист Ивар Грюделанн (Ivar Grydeland) — в этой программе он играл на педальной стил-гитаре — и контрабасист Роджер Арнтцен (Roger Arntzen). Предмет интереса Ballrogg — не мелодии и гармонии, которые в их музыке, в общем-то, нужно искать с увеличительным стеклом, а звуковые текстуры, тембровые конструкции, ладовые последовательности, импровизация зачастую не столько потоком нот, сколько постепенными (или, наоборот, резкими) изменениями тембров. Всё это — на грани современной академической музыки, настолько всё здесь умно и хитро устроено, но обширные импровизационные эпизоды вполне способны «унести в иные миры» — и, судя по бурным аплодисментам сорока участников шоукейса после получасового сета «Баллрогга», многих унесли.

Главное открытие этого дня поджидало участников шоукейса в музее Storeteigen здесь же, в Ёйстесе. Музей этот представляет собой добротную крестьянскую усадьбу XVII века (его название означает что-то вроде «Большой надел») — сад и огород, окружённые амбарами, бывшими конюшнями, хлевами и жилыми помещениями (хранители музея сами тут же и живут). В бывшей мебельной мастерской, которая работала в старинном здании ещё полвека назад, устроен музей народного быта.

И здесь же есть крошечный зрительный зал буквально на 30 мест, где для нас выступил саксофонист Хокон Корнстад (Håkon Kornstad). 37-летний ныне, этот примечательный саксофонист прошёл уникальную эволюцию, подобную которой в современной музыке вряд ли можно найти.

Он окончил консерваторию в Тронхейме в 1998 году. В то время Корнстад был добротным фри-джазовым саксофонистом, и его трио (барабанщик Пол Нильссен-Лов и контрабасист Матс Эйлертсен) на рубеже веков можно было назвать одним из самых бескомпромиссно радикальных импров-ансамблей в Норвегии — настолько сильным, что в 2001 г. на фестивале в Молде их пригласил выступить в своём проекте сам Пат Мэтини. В 2000-м Корнстад стоял у истоков создания ещё более радикальной формации Atomic, где затем его сменил шведский коллега Фредрик Льюнгквист. При этом Хокон играл и совершенно другую музыку: экспериментальный трип-хоп в ансамбле вокалистки Ани Гарабрек, добротный европейский авторский джаз в группе ветерана норвежского джазового вокала Сидсель Эндресен, электронный рок-импров в группах клавишника Бугге Вессельтофта и гитариста Эйвинда Орсета… и т.д.

Прорыв к новому художественному языку наступил в 2007 г., когда Хокон Корнстад выпустил сольный альбом «Single Engine». С этого момента одно из новых направлений его творчества окончательно определилось: это сольные саксофонные шоу, где он играет зрелую, драматичную авторскую музыку, уже чрезвычайно далёкую от фри-джаза. Сначала он записывает короткие, но очень хитро выписанные шумовые или саксофонные петли в старомодную «loop-машину» начала 2000-х годов. Хокон отказывается покупать новую, утверждая, что чрезвычайно аскетичные по нынешнему времени 32 мегабайта оперативной памяти старенького процессора заставляют его очень чётко продумывать свои «лупы» и всё время держать под контролем всю постепенно выстраиваемую композицию. Затем он импровизирует поверх этой звуковой ткани, и результат иногда получается совершенно волшебный, в чём нам с вами и предлагается убедиться на видео, снятом вашим корреспондентом в той самой мебельной мастерской: здесь Хокон играет на калимбе, тено-саксофоне и самодельном «флейтнете» — флейте с кларнетовым мундштуком.

ВИДЕО: Håkon Kornstad solo at Storeteigen

httpv://www.youtube.com/watch?v=9I921cZ7fZw

Но самый радикальный поворот в творчестве Корнстада произошёл, когда ему было уже 32 года. Он заново поступил в консерваторию, на сей раз на отделение классического вокала — и в 2014 году окончил её… как оперный певец. Но он не выступает в опере. Вместо этого он создал новый проект под названием Tenor Battle — буквально «Битва теноров»: вот только битва эта разворачивается не между «тремя тенорами», а между двумя, то есть певческим тенором Хокона Корнстада и его тенор-саксофоном. Вписывая классический оперный репертуар в джазовый контекст, Корнстад не «джазирует» его, не засвинговывает артикуляцию: классические арии остаются «как есть» — он только помещает их в новое звуковое обрамление, состоящее либо из двух-трёх пересекающихся линий саксофона в луп-машине (как это было на шоукейсе), либо из игры его специального ансамбля, включающего живой акустический шпинет, живую акустическую фисгармонию, контрабас и барабаны (так было на следующий вечер на фестивале Nattjazz). А как только оперный материал перестаёт звучать, навстречу ему выходит — неизвестно как моментально сменив тип дыхания, при игре на саксофоне совершенно иной, нежели при оперном бельканто — второй тенор, то есть тенор-саксофон. И отвечает только что спевшему первому тенору на языке современной импровизации. Да, это немного похоже на раздвоение личности, но это очень неожиданно, смело и сильно звучит.

ВИДЕО: Håkon Kornstad Tenor Battle на фестивале Nattjazz 2014 (Берген, Норвегия)

httpv://www.youtube.com/watch?v=6hECzXfjPWE

Съёмка: Kalle Tangset
Пер Занусси — контрабас, Сигбьорн Апеланн — фисгармония, Эйвинд Скарбё — ударные

Финальный день шоукейса Nutshell принёс ещё два мощных музыкальных впечатления. Сеты этого дня звучали в ресторанчике туристического центра на вершине горы Флёй, которая высится над центром Бергена. Поскольку на вершину ходит чрезвычайно популярный в городе и среди туристов фуникулёр, народу там постоянно очень много, и полностью закрыть ресторан для шоукейса было, конечно, нельзя; так что впервые за эти дни специальные программы слушали не только специалисты, но и случайная публика. А публика в Норвегии, надо сказать, хорошо подготовлена двумя десятилетиями широкой общественной поддержки новой музыки. При случайно услышанных звуках современной импровизации норвежская аудитория не начинает навязчиво демонстрировать непонимание, как это, увы, случается в знакомых нам краях, а — если ей интересно — остаётся послушать, а если неинтересно — просто уходит, не устраивая из этого мировоззренческую трагедию.

Дуэт, в который входят трубач Арве Хенриксен (Arve Henriksen) и перкуссионист Терье Исунгсет (Terje Isungset), давно известен нашим читателям. Об их невероятном проекте «Мир стекла», в котором оба играли на существующих в единственном экземпляре звучащих объектах из стекла, писал наш обозреватель Григорий Дурново ещё в январе 2012 г. (см. «Импровизация на стекле: норвежские экспериментаторы в Таллинне»).  Арве и Терье исповедуют весьма радикальный подход к импровизации. Во-первых, то, что они играют — это полный «импров», то есть заранее ничего не сочиняется и даже не обговаривается: они просто выходят и начинают играть. А во-вторых — это прежде всего тембральная импровизация, то есть они не обыгрывают аккорды по гармонической сетке, не импровизируют мелодии (ну разве только в самом, самом широком смысле), и даже ладовая импровизация для них не цель, а только одно из средств, причём не самое важное.
Самое главное для этого незаурядного дуэта — создать мощную, захватывающую звуковую картину, драматические звуковые события, волнующие тембральные ландшафты. Эта музыка не успокаивает слушателя, не убаюкивает, хотя в ней можно найти отзвуки характерной скандинавской медитативности 90-х (знаменитый «звук ледяных фьордов»: и не удивительно — Хенриксен много записывается на ECM, но не с этим проектом). Эта музыка делается не для того, чтобы «сделать слушателю красиво», а для того, чтобы не оставлять его в покое, будоражить яркими звуковыми образами слушательское воображение и вообще всячески вовлекать слушателя в экзотичный, временами почти декоративный звуковой мир Хенриксена и Исунгсета. Надо сказать, что оказавшаяся в момент их выступления на горе Флёй случайная публика приняла дуэт весьма сочувственно.

И, наконец, мощный финал. На сцене — новая восходящая суперзвезда норвежского джаза, саксофонист Мариус Несет (Marius Neset). С ним не тот же состав, с которым ваш корреспондент видел его буквально месяцем раньше в Таллине, но это тоже квартет, и впечатления те же, и даже начал он тоже с темы «Golden X-Plosion», поэтому я позволю себе схалтурить и просто процитировать собственный текст:

Автор этих строк должен признать, что игра Несета завораживает. Редко случается слышать человека, который может на саксофоне всё, ну, как Дейв Мёррей или Джеймс Картер, например. А Мариус Несет действительно может на саксофоне (и на теноре, и на сопрано) всё, техника игры этого 29-летнего музыканта знает мало равных в мире. При этом он пользуется своим фантастическим контролем над инструментом совсем нетрадиционно: то, что он играет в своём квартете, безусловно происходит от джаза, но в такой же степени, если не в большей, проявляет признаки воздействия рок-музыки. Главное для Несета в его сольном проекте — не столько мелодия и гармония (которые сведены к не очень сложным попевкам и лаконичным ладовым построениям), сколько, как в роке, чётко ритмически организованный и динамически напористый тембр. То, что делает на тенор- или сопрано-саксофоне Мариус Несет, сродни тому, что делают на электрогитаре современные рок-музыканты. […] Музыка Несета — маниакально напористая, лихорадочно энергичная, динамически не просто упругая, а бьющая (нет, лупяшая!) этой динамической энергией через край, как будто Несет специально, сознательно ставит перед собой и перед ансамблем задачу всякий раз постепенно добираться до крайних пределе звукового напора. Собственно, этот чётко устроенный и хорошо продуманный напор и есть главное музыкальное содержание пьес Несета. Напрасно было бы искать здесь хитовых мелодий или богатой гармонической сетки: всё это играет подчинённую роль, главное — ритмический экстаз, в который Несет контролируемо ввергает сам себя, весь ансамбль и заодно слушателей.

За полным комплектом восторгов автора по поводу этого выдающегося музыканта (и заодно за видео с его выступления в Таллине) добро пожаловать в соответствующий репортаж.

СЛУШАТЬ: подкаст «Джаз.Ру» с музыкой Мариуса Несета