На грани фри-джаза и «нойза»: норвежско-американское трио Fire Room выступит в Москве

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

27 мая в КЦ «ДОМ» (начало в 20:00) выступает норвежско-американский коллектив Fire Room, стилистику которого определяют как free-jazz/free-rock/noise. Три радикальных импровизатора с разных берегов Атлантики, составляющие Fire Room — это Кен Вандермарк (Ken Vandermark) — саксофоны, кларнет (США); Лассе Мархауг (Lasse Marhaug) — электроника (Норвегия) и Пол Нильссен-Лав (Paal Nilssen-Love) — ударные (Норвегия).
Концерт проходит при поддержке Посольства Норвегии в России.
Стоимость входного билета: в предварительной продаже — 1000 р.; в день концерта — 1300 р.

Норвежский «электронщик» Лассе Мархауг еще в середине 2000-х участвовал (вместе с ударником Полом Нильссеном-Лавом) в вандермарковском джазовом ансамбле Territory Band, однако концепция трио Fire Room сложилась и выросла, несомненно, из другого ансамбля, Powerhouse Sound — первого действительно совместного предприятия, в котором в идеально сыгранный фри-джазовый дуэт Кена Вандермарка и Нильссена-Лава были «вживлены» индустриально-нойзовые импровизации Мархауга. Если Territory Band был, в первую очередь, группой, играющей креативный — пусть и не без психоделических «примочек» — но все же джаз (причём на своем финальном альбоме «Collide» — в компании такого титана, как Фред Андерсон), то более поздний проект Вандермарка Powerhouse Sound — это, по сути, фри-ро́ковый проект в авангардно-джазовой оболочке. Он быстро почил в бозе после выхода лишь двух альбомов, успев при этом просуществовать в двух ипостасях — квартета из Чикаго и квинтета из Осло. Последний, видимо, победил: сам Кен Вандермарк в последние годы нередко признавался в том, что западноевропейские музыканты интересуют его в настоящее время больше, чем кто-либо еще. В этом дуализме, тем не менее, весь Вандермарк: он стоит на двух китах — американском джазе и европейской импровизационной музыке; «черная музыка и белая свобода» у каждого свои, а у Вандермарка — в особенности.
Единственная на данный момент студийная запись Fire Room (есть, впрочем, ещё и виниловый мини-релиз, запечатлевший выступление на фестивале Music Unlimited в австрийском Вельсе, выпущенный тиражом в… 157 экземпляров) красноречиво озаглавлен “Broken Music” — что, в общем, вполне соответствует действительности: на изломе тускло освещенного свободного джаза и шумного, деформированного рока возникает обратная связь в виде то жужжащих, то грохочущих, то скрипящих звуковых скульптур и коллажей, выкристаллизовавшаяся из взаимопроникновения противоположностей, коими зачастую считают рок, джаз и электронную музыку. И даже в такой непростой обстановке Кен Вандермарк с истинно американской прямотой словно говорит своим партнерам: «Challenge accepted!» и с успехом показывает, что он, прежде всего, выдающийся импровизатор-мелодист с непревзойденным, универсальным опытом.
ДАЛЕЕ: подробности об участниках Fire Room, ВИДЕО

Лауреат «гранта гения» (премии фонда Макартуров) 1999 г. Кен Вандермарк — пожалуй, наиболее плодовитый из современных американских фри-джазовых музыкантов. Лидер и идеолог бесчисленного количества ансамблей, играющих всевозможные разновидности авангардного джаза, пост-бопа, фри-рока и фанка, на данный момент Вандермарк участвовал в записи сотен релизов, сотрудничая с такими заслуженными музыкантами, как Петер Брётцманн, Матс Густафссон, The Ex, The Flying Luttenbachers, Zu, Хэл Расселл, Джо Макфи, Хамид Дрейк… Его проекты — Free Fall, School Days, DKV Trio, Free Music Ensemble, новейшие Made to Break и El Inferno Musical, монструозный ансамбль Resonance и десятки других, давно распавшихся и ещё не появившихся, — известны среди любителей нового джаза безупречным качеством игры, отточенным композиционным мастерством и неизменными посвящениями пьес деятелям современного искусства — Вандермарк, этот рафинированный интеллектуал от джаза, таким образом с легкостью флиртует то с Дьёрдем Лигети, то с The Stooges, то с Марком Ротко; а легендарному космическому пришельцу Сан Ра чикагский саксофонист посвящал целые альбомы под эгидой Spaceways Inc. Поиски в области электронной музыки Вандермарк начал со знакомства с творчеством Бернарда Пармеджани, переосмысливая свои подходы к композиции и конструированию звука. При этом ничто «человеческое» ему не чуждо: Кен — большой поклонник кинокомпозитора Эннио Морриконе, свирепого фанк-пророка Джорджа Клинтона с его группой Funkadelic и ведущей группы альтернативного нойз-рока 80-90-х Sonic Youth.

Лассе Мархауг — радикальный экспериментатор, заметный деятель норвежской электронной сцены, с начала девяностых успевший зарекомендовать себя как один из самых плодовитых авторов шумовой музыки в мире. Мархауг активно сотрудничает с лейблами вроде Rune Grammofon и Smalltown Supersound, интересуясь не только электроникой, но и экспериментальным роком, новым джазом и другими пограничными явлениями. Jazkamer, один из его основных проектов — дуэт с норвежским коллегой Джоном Хегре, — запомнился не только смелыми экспериментами, но и провокативными заглавиями своих программ вроде «Balls The Size of Texas…» или «Metal Music Machine». Он выступал и записывался с гуру «джапанойза» Merzbow и Aube, участвовал в совместных проектах с Йосихидэ Отомо, Матсом Густафссоном, Филом Ниблоком, Майей Ратхье, Spunk и другими современными экспериментаторами. Мархауг также увлекается графическим дизайном — так, именно он рисовал обложки для недавних альбомов Frode Gjerstad Trio, Atomic, Merzbow, проектов с участием виолончелиста и электронщика Фреда Лонберга-Холма и многих других.

Кто такой Пол Нильссен-Лав, московская новоджазовая публика знает не понаслышке — этот термоядерный барабанщик, постоянный участник The Thing, Atomic, Peter Brötzmann Chicago Tentet и других выдающихся составов, в последние годы частый гость в России. Он восхищается Артом Блэйки, белорусской сгущенкой и московскими кошками; в Москве его можно встретить в музыкальном магазине покупающим записи Александра Николаевича Вертинского.

Эти трое знают друг друга давно, но друг о друге — далеко не все. Эстетическая близость подходов к творчеству, звуку, импровизации, умение слышать партнера и передавать тому свои находки, несмотря на разницу в их музыкальном ДНК, абсолютно и безусловно свидетельствуют о том, что разница потенциалов в трио Fire Room остается интереснейшим объектом для исследования и экспериментов.

— Меня интригует то, как использует электронику Лассе Мархауг, с которым мы работаем в Fire Room, то, как он думает о звуке, даже несмотря на то, что он не воспитан собственно на джазе. А поскольку он мыслит категориями, находящимися за пределами джазового пространства, это побуждает меня размышлять совсем иначе о том, что я сам делаю. Меня всё больше интересует выстраивание баланса между мелодией, ритмом, структурой и пространством в контексте того, что происходит у моих партнёров. Когда имеешь дело с электроникой, структурный элемент становится гораздо важнее остальных и меняет природу звуковых систем, которые я использую, звуковых ресурсов, которые я использую как акустический музыкант. Работа с электроникой связана с тем, о чём я говорил раньше, — с поиском способов выйти за пределы. Электроника для меня — средство развивать силу звука.

Кен Вандермарк в интервью журналу «Джаз.Ру», 2011

— Лассе Мархауг — один из тех людей, которые действительно отвечают за электронику, как, например, я отвечаю за барабаны, но это позволяет им и терять контроль над музыкой, давать ей иногда жить своей жизнью.

Пол Нильссен-Лав в интервью журналу «КоммерсантЪ-Weekend», 2013

Культурный центр ДОМ
Бол. Овчинниковский пер., д. 24, стр. 4 (м. Новокузнецкая)
Информация по тел.: +7(495)953-7236
ВИДЕО: Fire Room на фестивале Music unlimited 22, 2008
httpv://www.youtube.com/watch?v=WD3QIXL9KLE