«Джаз над Волгой»: чей грув раздаётся над великою русской рекой? Ярославль, март-2013

12-17 марта в Ярославле прошёл очередной фестиваль «Джаз над Волгой» — он проводится с 1979 года в древнем волжском городе каждый нечётный год, де-факто это сейчас старейший непрерывно существующий в России джазовый фестиваль. То, что «Джаз над Волгой» проходит один раз в два года, частично компенсируется его чрезвычайно насыщенной и продолжительной программой. Фестиваль делается силами небольшого коллектива Ярославского городского джаз-центра во главе с бессменным директором и художественным руководителем Игорем Гавриловым (плюс несколько волонтёров); удивительно, когда эти люди спят. Особенно учитывая, что после основных вечерних концертов самые ярые и славные ярославские джаз-фэны и просто ценители хорошей музыки перемещаются с главной площадки (Ярославская филармония) в маленький зал Джаз-центра. Там сначала, для затравки, играют по несколько пьес либо местные музыканты, либо гости из других городов, по каким-то причинам не попавшие в основную программу на большой сцене; ну а затем, когда подъезжают из филармонии участники «главных сил» этого вечера — начинается джем-сешн, и тут уж как повезёт: часто играют и до четырёх-пяти утра. И так шесть дней подряд.

Ваш корреспондент в силу неизбежной занятости в Москве попал на фестиваль только на выходные — 16 и 17 марта, поэтому не сумел, к сожалению, услышать такие интереснейшие фрагменты фестивальной программы, как вильнюсский дуэт двух Вишняускасов — ветерана литовской импровизационной сцены саксофониста Пятраса Вишняускаса и его сына — трубача Доминикаса Вишняускаса, учившегося джазу в Вильнюсе, Нью-Йорке и Амстердаме (13 марта). Мимо меня пролетели и очень, говорят, удачные выступления молодых ансамблей — московско-казанского квинтета саксофониста Азата Баязитова и московско-петербургского квартета гитариста Ильи Зырянова, трио его старшего архангелогородского коллеги Николая Куликова, мощного эстонско-российского проекта — трио гитариста Яака Соояара плюс саксофонист Алексей Круглов — и замечательного петербургского дуэта, в который входят пианист Андрей Кондаков и гитарист Андрей Рябов. И французский квартет Blues & Beyond с отличным мастером губной гармоники Себастьеном Шарлье тоже не удалось услышать.

Но того, что вашему корреспонденту всё-таки удалось увидеть и услышать 16 и 17 марта, хватило бы иному фестивалю на полную программу.
ДАЛЕЕ: чей же грув раздаётся над Волгой? Гармоника, мэйнстрим, минимализм, Америка России подарила пароход Opus 5 и другие захватывающие подробности…

И это при том, что оба вечерних концерта открывали ансамбли с вокалистками, которые оставили автора совершенно спокойным. У милой молоденькой американской певицы Хлои Бриссон (она выступала с ансамблем ярославского пианиста Андрея Мартыненко, где интересно проявилась совсем молодая ритм-секция — контрабасист Роман Салмасов и особенно многообещающий барабанщик Владимир Борисов), возможно, всё ещё впереди, но перспектива пока ещё просматривается где-то вдалеке. Девушка из города-побратима Ярославля, Бёрлингтона (штат Вермонт), вполне может развиться в интересную эстрадно-джазовую вокалистку, но ей нужно для этого ещё много работать, что она и делает: ездит каждое лето в джазовый лагерь заниматься со старшими коллегами, прослушала пятинедельный летний курс в Бёркли и третий год учится в Дартмутском колледже по фортепиано, что, конечно, для 18-летнего возраста уже немало.

Что же до живущей в Арабских Эмиратах сильноголосой вокалистки Елены Базано, выступавшей с ансамблем соотечественников (она родом из Архангельска), то её выступление, увы, оставило только ощущение лёгкого недоумения, т.к. незатейливому, но «задорному» исполнению хрестоматийных стандартов место всё-таки скорее в хорошем ресторане, а не на фестивальной сцене — при том, что аккомпанирующий состав певицы включал целый ряд первоклассных музыкантов из Архангельска и Москвы.

Но уже выход на сцену польского квартета, которым руководит пианист Куба Станкевич, оказался вполне достоин славной истории Ярославского фестиваля. Умный, сильный, по-польски задушевный и слегка сентиментальный современный авторский джаз; интересные соло лидера-пианиста и саксофониста Петра Барона; крепкая, музыкально ясная работа ритм-секции — басиста Войцеха Пульцына и барабанщика Себастьяна Франкевича — всё это, вместе взятое, рисует выпуклую звуковую картину, которая отлично ложится в контекст нынешнего польского джаза с его характерной смесью американских джазовых корней и национальной мелодики и интонации, узнаваемо славянской и оттого весьма близкой российскому слушателю.

Достойнейшим финалом субботнего вечера стало выступление ансамбля, по форме, казалось бы, совершенно камерного: ну как ждать сильного финального сета, если ансамбль этот — дуэт фортепиано и губной гармоники? Однако нью-йоркский дуэт — пианист Михаил Цыганов (родом из Ленинграда) и мастер губной гармоники Хендрик Мёркенс (родом из Гамбурга) — ответил на этот вопрос с истинно нью-йоркской мощью. Известна склонность Мёркенса к бразильской музыке: в конце концов, между Германией и Америкой он долго и плодотворно жил в Бразилии, изучая самбу и босса-нову непосредственно на месте их произрастания. Поэтому не удивительно, что материал бразильского характера занимает в его концертной программе немаловажное место, а среди стилеобразующих элементов его игры легко прочитываются бразильская светлая печаль (saudade), но и богатый европейский лиризм тоже никуда не девается, и всё это осложнено крепким знанием джазового, прежде всего — бопового импровизационного языка и немалой виртуозностью, что бы это слово, применительно к хроматической губной гармонике, ни означало. Поражает ритмическая точность игры Мёркенса: ваш корреспондент объяснил её для себя тем, что Хендрик по первой музыкантской специальности — вибрафонист, и тонкое ритмическое чутьё, воспитанное игрой на ударном инструменте, впиталось в его кровь, позволяя ему быть на гармонике и лиричным, и ритмически острым в одно и то же время.

Значительная доля ритмической точности игры дуэта лежит и на пианисте. За годы, прошедшие с предыдущих совместных выступлений гамбургского и ленинградского нью-йоркцев в России (см. репортаж нашего издания от 2008 г.), дуэт сильно вырос именно как ансамбль: взаимодействие между Хендриком Мёркенсом и Мишей Цыгановым теперь достигает совершенно телепатического уровня, а музыкальный уровень аккомпанемента, предлагаемый Цыгановым, может быть, вероятно, признан эталонным для такого сверхмалого состава. Пианист не просто играет гармоническую основу для импровизаций гармоники — он создаёт очень плотную, очень ритмически точную и в то же время по-джазовому расслабленную, свободную ритмогармоническую канву, которая всё время мелодически «мерцает», дрейфует, моментально откликаясь на выстраиваемую Мёркенсом мелодическую линию в обеих измерениях — как вертикально (вписывая линию гармоники в аккордовую структуру), так и горизонтально, встраивая ритмический ход развития одноголосной линии гармоники в богато развитую, заполненную множеством хорошо организованных во времени звуков ритмическую канву.
ВИДЕО: Хенрик Мёркенс (хроматическая гармоника) и Михаил Цыганов (ф-но) играют тему Джимми Ван Хьюзена «It Could Happen To You» на фестивале «Джаз над Волгой»

Неожиданным для многих оказалось выступление эстонского квартета Oleg Pissarenko Band, но автор этих строк с интересом ждал сета прибалтийских соседей, так как уже видел их пару лет назад на летнем фестивале «Музэнерго» в Дубне и понимал, чего от них стоит ожидать.

35-летний гитарист Олег Писаренко живёт на востоке Эстонии, в университетском городе Тарту — географически это ближе к Пскову, чем к Таллинну. Там он руководит городским джаз-клубом, джазовым отделением в городском музыкальном колледже им. Хейно Эллера и ежегодным джаз-фестивалем IDeeJazz, а также ведёт на самой популярной в Эстонии русскоязычной радиостанции Raadio 4 программу «Джаз-парк», которая из Нарвы передаётся на всю страну. В нынешнем составе его ансамбля, неизменном с 2004 года, работает лучший контрабасист Эстонии — таллинец Михкель Мялганд, а также молодой барабанщик Ахто Абнер и клавишник Раун Юурикас, чьи интересы кренятся в сторону современной электроники (даб, эмбиент, электронный минимализм).
Минимализм — вообще ключевое слово для описания стилистики Oleg Pissarenko Band. То, что они играют — как правило, прозрачная, скупо организованная музыкальная ткань, развивающаяся медленно, в гипнотически неторопливых темпах, на очень просто устроенных ритмических моделях. Главные события, как и в академическом минимализме (Филип Гласс, Стив Райх), разворачиваются здесь не в драматическом развитии мелодической линии на сложной гармонической сетке (как это бывает в джазовом мэйнстриме), а в неторопливом выстраивании некоей тембровой конструкции, в которой затем начинают происходить постепенные изменения, замены и мутации тембров, последовательная перестройка почти плоской гармонической вертикали — шаг за шагом, нота за нотой, доля за долей. Это, естественно, вовсе не джазовый мэйнстрим — музыка Писаренко лежит на малоосвоенной пограничной территории между джазом, академическим минимализмом, современной электроникой и эмбиентом. Линия джазовой импровизации безуслвно прослушивается: то один, то другой инструмент время от времени выдвигается на передний план в тембровой конструкции, медленно рассказывая какую-то импровизационную историю — но не доминирует. Учтём, что это музыка исключительно позитивного звучания: эмоциональный спектр этих пьес можно описать как «медленно расцветающая радость», и радость эта не задорная, не агрессивная, а, напротив, умиротворённая и спокойная. Некоторые пьесы звучат чуть более напористо (и даже, не побоюсь этого слова, громко), некоторые — менее; но в более громких пьесах обязательно будут обширные эпизоды разрядки, разрежения звукового полотна, а в более тихих обязательно пройдёт небольшая, но заметная кульминация.
Музыканты представляли материал своего нового альбома «Kes sa oled?» («Кто ты такой?»), который эстонские поклонники группы уже успели остроумно перекрестить в «Kes sa Oleg?» («Кто такой Олег?»).

Писаренко нашёл собственную манеру сценической подачи своей музыки: сидя с гитарой на авансцене (он играет сидя, хотя при этом всё время активно двигается), между пьесами Олег неторопливо, размеренно рассказывает по-русски (с вызывающим инстинктивное умиление русского слушателя, а главным образом — слушательницы, лёгким финно-угорским акцентом) об эмоциональном спектре, который послужил толчком для написания следующей композиции, время от времени по-северному ненапористо шутит, излагает какие-то «ненапряжные» философские концепции — в общем, вводит публику в тот умиротворяющий темп, в котором затем излагается и музыка. Аудитория постепенно входит вместе с ним в лёгкий звуковой транс, и вместо привычного на джазовых фестивалях напора и адреналина на сорок пять минут с удовольствием погружается в облегчённый вариант вечного блаженства, эдакую нирвану-лайт. Из зала никто не уходит, и каждую пьесу награждают весьма горячими аплодисментами. В общем, тот редкий случай, когда чрезвычайно спокойная музыка захватывает большую часть слушателей, не даёт отвлечься — точно так же, как это сделал бы какой-нибудь гораздо более напористый и «мясистый» коллектив, только совсем другими средствами.

Мощным финалом фестиваля стало выступление нью-йоркского коллектива Opus 5. Они уже не впервые гастролируют по России, и тяга одного из участников этого «кооперативного» ансамбля (такого, где все равны, никто не выступает в роли лидера) — трубача Алекса Сипягина — к выступлениям в Ярославле вполне понятна и объяснима: он ведь родился именно в Ярославле, здесь овладел игрой на трубе и отсюда уехал в Гнесинскую академию — а затем, двадцать два года назад, в Нью-Йорк, к мировой славе. Как бы то ни было, выступление Opus 5 на «Джазе над Волгой-2013» может быть отнесено к самым сильным из слышанных концертов этого ансамбля, да и других проектов с участием Сипягина.

Каждый из участников ансамбля уже много лет работает на нью-йоркской сцене, каждый в той или иной степени хорошо знаком российской аудитории: кто-то дольше (как пианист Дейв Кикоски, который регулярно, иногда по несколько раз в год, выступает в нашей стране с самыми разными коллективами — и своими, и у других лидеров — с конца 1990-х гг.), кто-то меньше (как саксофонист Шеймус Блэйк, который пока что приезжал, кажется, всего раза три или четыре). Любимец российской публики, эффектный и яркий барабанщик Дональд Эдвардс, уже регулярно работает по крайней мере с одним постоянно живущим в России лидером (пианистом Иваном Фармаковским), ну а Сипягина и ещё одного русского американца — контрабасиста Бориса Козлова — и вовсе представлять не надо: они — из тех музыкантов, что составляют гордость российской джазовой школы, давно уже на равных войдя в самый верхний эшелон профессионалов современного нью-йоркского джазового мэйнстрима. Уникальность ансамбля в том, что он собрал в одном проекте музыкантов, которые и так постоянно работают друг с другом: все пятеро — среди «первого призыва» участников ведущего нью-йоркского джаз-оркестра, Mingus Big Band, где с середины 90-х гг. все они играют музыку великого Чарлза Мингуса; почти все работали вместе в биг-бэнде знаменитого контрабасиста Дейва Холланда; наконец, все пятеро постоянно участвуют в сольных записях друг друга, так как все пятеро входят в ядро «ростера» (списка постоянных артистов) авторитетного нидерландского лейбла Criss Cross, ориентированного на запись музыкантов из именно этого слоя нью-йоркского мэйнстримового сообщества.

Их и представил на сцене не постоянный ведущий концертов фестиваля — петербуржец Владимир Фейертаг, и не продюсер фестиваля Игорь Гаврилов, который в ходе «Джаза над Волгой» регулярно появляется перед публикой с различной важной информацией. Представить Opus 5 вышел сам глава лейбла Criss Cross, продюсер Джерри Текенс (Gerry Teekens), который находился на фестивале и внимательно слушал выступления разных артистов, а днём, кстати, дал «Джаз.Ру» подробное интервью, которое, как мы надеемся, будет опубликовано в ближайшем печатном выпуске журнала в апреле.

В основе большей части пьес, которые пишут для ансамбля все его участники, лежат vamps, или риффовые фигуры — повторяющиеся, гармонически самодостаточные ритмомелодические конструкции, из которых, как из кубиков, прямо на сцене спонтанно складывается, варьируясь и постоянно эволюционируя, протяжённое композиционное развитие, состоящее из длинных соло отдельных инструментов (каждое из которых может принять, и часто принимает, форму отдельно развивающейся квази-композиционной структуры), чередующихся короткими проведениями даже не темы, а риффовой основы — тема, как таковая, излагается только в начале пьесы, иногда проходя репризой в конце.

В силу того, что все пятеро работают друг с другом так много, так плотно и в таких разных музыкальных ситуациях, что чувствуют друг друга как себя и предугадывают развитие солирующего голоса, ансамбль звучит чрезвычайно плотно, как будто играет один человек, только на пяти инструментах сразу. А в силу того, что ритмическая сторона музыки Opus 5 построена на гораздо более современных и разнообразных моделях, чем одно только свинговое движение, характерное для классического мэйнстрима прежних десятилетий — барабанщик Дональд Эдвардс вообще склонен комбинировать текучую джазовую ритмику с современным моторным афроамериканским «грувом», причём этот последний преобладает, — звучание ансамбля не только очень плотное, но и очень напористое. Нужна изрядная наслушанность в современном мэйнстриме, чтобы в полной мере оценивать и разбирать всё, что происходит на сцене во время выступления Opus 5, успевать понять и освоить беспрерывно сменяющиеся звуковые события; но сила этого ансамбля в том, что для полноценного восприятия его музыки такой уровень понимания её составляющих, в общем-то, и не нужен. Достаточно воспринимать энергетику музыкантов, понимать высочайший уровень их игры, чтобы получить от их музыки вполне достойное удовольствие (о чём вполне свидетельствуют овации после каждого соло) — ну а если слушатель ещё и понимает развитие их музыкальной мысли и может оценить их тонкое взаимодействие, то удовольствие это удваивается.
ВИДЕО: Ансамбль Opus 5 играет тему Дейва Кикоски «Baker’s Dozen» на фестивале «Джаз над Волгой» в Ярославле 17.03.2013. Алекс Сипягин — труба, Шеймус Блэйк — саксофон, Дейв Кикоски — ф-но, Борис Козлов — контрабас, Дональд Эдвардс — барабаны.

После выступления в Ярославле Алекс Сипягин также дал «Джаз.Ру» интервью, которое послужит неплохим продолжением описания концерта Opus 5 на фестивале «Джаз над Волгой»; ознакомиться с этим интервью можно будет в расширенной версии этого репортажа в апрельском бумажном выпуске журнала.