| Юрий Льноградский |  |
«Джаз.Ру» представляет рецензии на альбомы иностранных джазовых музыкантов, вышедшие в 2011-м и 2012-м гг. Редакция готова принимать как пресс-релизы о выходе новых альбомов, так и сами альбомы на рецензию от любых российских и зарубежных издателей.
Связаться с редакцией
Plaistow — «Lacrimosa»
Insubordinations, 2012
*****
Johann Bourquenez (p), Raphael Ortis (b), Cyril Bondi (dr)
С новой работой швейцарцы из Plaistow убедительнейше подтверждают, что по-прежнему находятся на острие современной европейской музыки: не потеряв ни одной из характерных черт своей стилистики, они на сей раз находят для неё ещё более удачную форму. Plaistow уже очень недурно поездили по России и многим россиянам знакомы вживую, а некоторым – знакомы вплоть до степени, которая позволяет наблюдать и оценивать развитие этого великолепного трио в реальном времени; поэтому специалисты по коллективу, ещё в 2008 году названному «лучшей джаз-группой Швейцарии» и получившему ZKB Preis, в первую очередь оценят на «Lacrimiosa» окончательный уход к сюитной форме построения альбома. Если раньше у коллектива существовали отдельные пьесы вполне традиционной длительности, которых на альбом вмещалось около десятка, то в 2011-м году музыканты начали экспериментировать на концертах с исполнением этих пьес без перерыва: слушатель, готовый к аплодисментам, снова и снова был вынужден смирять чувства и слушать дальше. Этот ход себя однозначно оправдал: лишённый «перебивок» и неизбежного расслабления аудитории, материал Plaistow обрёл истинную академическую глубину, перед которой пасовали даже чопорные завсегдатаи российских филармоний. Записывая новый альбом, Plaistow развили этот приём до логического завершения: на диске всего две пьесы, титульная «Lacrimosa» и «Cube», длящиеся приблизительно по двадцать минут и вгоняющие в настоящий транс. В обоих, безусловно, легко читается большой пиетет музыкантов к музыке Стива Райха – пианист Йохан Буркенез так и вовсе тратит не меньше половины своих партий на исполнение ровных, словно по метроному, и совершенно механистичных арпеджио; но, пожалуй, это тот случай, когда нет ни малейшего повода говорить о заимствовании – налицо именно пиетет и полное желание и способность идти собственным путём. Высказаться на этой записи в чистых импровизациях успеют все, хотя по первому впечатлению – именно в механистичном нагнетании напряжённости и заключается основной метод игры всех троих. Буркенез, который в экстремально прямолинейном варианте вообще работает буквально с двумя аккордами, сменяющими друг друга несколько раз в секунду, со временем начинает добавлять в них всё новые и новые ноты. Постепенно его партия начинает включать уже сложные волнообразные переборы, да ещё и оттеняемые нерегулярными басовыми рисунками, и получающийся эффект при всей своей, казалось бы, неимпровизационности настолько силён, что профессиональные психоаналитики на полном серьёзе говорят о творческом методе Plaistow как о способе ввода аудитории в изменённое состояние сознания. В «Lacrimosa» Буркенез предстаёт во всей красе, разгоняя многослойную энергетику группы до поистине космических высот; его партнёры конкретно в этой пьесе, пожалуй, менее заметны, разве что барабанщик Сирил Бонди обращает на себя внимание опять же прямолинейной, ровной, с предсказуемо чёткими ударами по малому барабану игрой, выведенной звукорежиссёрски в очень привлекательную плоскость. Вот во второй пьесе, «Cube», проявят себя как раз барабанщик с басистом: пока Буркенез демонстирует свои фирменные звуковые эффекты (придерживая рукой струны рояля, он добивается от акустического инструмента совершенно электронных по сути своей фокусов), Бонди, теперь уже в другой, более острой звукорежиссуре, выстраивает долгое заходящее соло, наполненное «мелочами» и активными проходами по всему арсеналу и почти лишённое работы по тарелкам, что придаёт ему неповторимый шарм. А в середине пьесы получит своё собственное пространство и Рафаэль Ортис: единственный из членов группы, играющий на электрифицированном инструменте, он традиционно показывает не техническое мастерство, а разнообразие обработки, выстраивая поистине прог-роковые синтезаторные полотна вокруг очерченной партнёрами рамки. Словом, Plaistow, если и не прыгнули выше головы, то только потому, что им это совершенно не нужно: от простого прогресса этой группы «по штатному расписанию» уже непроизвольно наворачивается слеза или отпадает челюсть – каждому, как говорится, своё. И самое главное: пластинку Plaistow вы в России купите вряд ли, но на официальном сайте «Lacrimosa» предложена к скачиванию совершенно бесплатно. Редчайший шанс отведать великолепной современной импровизационной музыки мирового уровня, не отрываясь от стула и не нарушая законов об авторских правах..
Kurt Elling — «The Gate»
Concord Jazz, 2011
****
Kurt Elling (vo), Laurence Hobgood (p), Bob Mintzer (s), John McLean (g), John Patitucci (b), Terreon Gulley (dr), Kobie Watkins (dr), Lenny Castro (perc)
С 1995 года вокалист Курт Эллинг регулярно номинируется на Grammy; после семи номинаций, которые так и остались номинациями, его альбом 2009-го года «Dedicated to You» получил эту премию как «Лучший джазовый вокальный альбом». Уже известно, что и «The Gate», последняя на сегодня работа Эллинга, вновь была номинирована — и не получила «Грэмми», хотя не было ни одного повода к тому, чтобы не считать её фаворитом списка. Эллинг, который за всю свою карьеру практически не изменяет раз и навсегда выбранному стилю, с каждым альбомом усиливается эмоционально, содержательно и артистически. Достаточно сказать, что многие, для кого его ранние альбомы казались не самым очевидным подходом к роли белого мужчины в современном вокальном джазе, к концу девяностых уже не могли игнорировать его как одну из определяющих сил на современной сцене, а сейчас и вовсе слушают Эллинга с удовольствием. Наверное, именно это и есть настоящий мужской путь — не столько очаровывать тембром и сценическим шармом, сколько последовательно и убедительно доказывать, что твоя идея чего-то стоит.
На «The Gate» Эллинг так же задумчив и интравертен, как обычно, и с таким же заметным напряжением преодолевает свою интравертность, допуская слушателя в свой внутренний мир: широко известно, что создаваемые им тексты порой настолько неожиданны, глубоки и откровенны, что даже стандарты, к которым они написаны, обретают совершенно новую жизнь (не говоря о содержательности собственных композиций Курта). Впрочем, он, как и всегда, охотно исполняет известный материал, представленный под традиционно неожиданным углом. «Golden Lady» Стиви Уандера теряет всю характерную слащавость и обретает неожиданную угловатую привлекательность, в том числе и благодаря прямолинейному рисунку ударных; «Blue In Green» Майлса Дэйвиса словно растягивается в ширину, превращаясь не столько даже в балладу, сколько в какое-то не имеющее начала и конца течение музыки. Эллинг вполне необычно обошёлся даже с битловским «Norwegian Wood», который последнее время джазмены исполняют всё чаще и чаще; хорошей асимметричности и диссонанса тут нагоняет уже вступительное соло пианиста Лоренса Хобгуда, в первых же нотах вокальной партии Эллинг начинает свои знаменитые микро-сдвиги (как мелодические, так и ритмические), а гитарное соло Джона Маклина, использующего весьма искажённый звук, и вовсе заставляет вместо очередного сеанса ностальгии по Леннону и Маккартни слушать новое и незнакомое произведение искусства с великолепным и неожиданным выходом в мажор. Ну, и безусловная жемчужина альбома, вселяющая надежду на светлое будущее поклонникам очень широкого спектра музыки — обработка «Matte Kudasai» времён «второго пришествия» King Crimson. Эдриан Белью в своё время сделал из неё хрестоматийно необычную рок-балладу, спетую на неровный размер и с активным использованием разнообразных вокальных фокусов; Эллинг уложил её во вполне джазовые рамки, но оставил столь же непредсказуемой и глубокой. Словом, «The Gate» — это работа настоящего мастера, мастера настолько большого, что его уровень нельзя не признать с искренним уважением, какую бы музыку ты ни любил.
Ralph Bowen — «Power Play»
Posi-Tone Records, 2011
Ralph Bowen (s), Orrin Evans (p), Kenny Davis (b), Donald Edwards (dr)
***
Максимум, что можно выжать из современного акустического квартета, играющего джаз традиционного толка, включающего равных по уровню музыкантов и не желающего впадать в эксперименты ради экспериментов, Ральф Боуэн выжимает с хладнокровием и уверенностью, которым можно только позавидовать. В этом смысле очень удачно название его альбома. В некоторых игровых видах спорта термином «power play» («силовая игра») называют такую манеру ведения поединка, при которой спортсмен не утруждает себя поиском изящных и неожиданных комбинаций,обманных финтов и прочей премудростью; его физической мощи и уверенности в себе достаточно для того, чтобы он вполне прямолинейно и хрестоматийно продавливал своего соперника, который, даже понимая и предсказывая каждое действие, ничего не может противопоставить этой сокрушающей силе. Любопытно, что выглядит это совсем не так брутально и неинтересно, как может показаться: если речь не идёт об обычном мордобое, power play показывает вполне симпатичную и привлекательную сторону человеческого атлетизма; так же и Боуэн, вроде бы не делающий ничего экстраординарного и просто использующий на сто процентов свои козыри, создаёт симпатичный и привлекательный мэйнстрим. Честно говоря, куда более привлекательный, чем тот, что тщится стать таковым именно за счёт новых находок; Ральф же пользуется старыми проверенными рецептами, добавляет к этому свои природные данные — и выгирывает. Никакой брутальности в прямом смысле слова тут, разумеется, нет. Возьмите «My One And Only Love», которая сыграна не только с должной нежностью и осторожностью, но и весьма, скажем так, детально — Боуэн не даёт в ней своим сайдменам места для соло, все пять минут выговариваясь своей «одной-единственной любви» в одиночку (что, кстати, единственно правильно с методологической точки зрения). Но бесспорная брызжущая из него энергия — есть, и от этого никуда не деться: достаточно послушать, как Боуэн «заводит» себя и партнёров в первых же секундах быстрых и вполне агрессивных «K.D.’s Blues» или «The Good Shepherd». Партнёры, впрочем, и сами не промах: пианист Оррин Эванс прелюбопытно открывает «Drumheller Valley» (хорошее название, кстати!) заковыристым волнообразным регулярным рисунком на фортепиано, в котором нарочито хромает какая-то неуловимая шестнадцатая нота, а барабанщик Дональд Эдвардс не менее любопытно подхватывает эту идею, совершенно неожиданно кидаясь в… марш.
Боуэн давно не новичок на джазовой сцене, его первые коллективы имели определённую известность уже в начале 90-х, а записывался он с очень большими мастерами того самого стиля, который исповедует и сегодня — Хэнком Джонсом, Кенни Барроном, Бенни Картером, Джоном Фэддисом и т.п. Его биография сообщает и вовсе интересный факт — будучи представителем вполне индустриально-ориентированного поколения, Ральф начинал трудовую деятельность на ферме своего отца, держа в руках обычные вилы и складывая стога сена; возможно, именно из такого детства, не самого типичного для современного джазмена, и вынесены его легко читаемые в музыке жизнелюбие, открытость и сила. Да и с мелодической изобретательностью у Боуэна всё в порядке. Даже как-то не совсем понятно, почему его имя не так уж и на слуху в Европе (может быть, за исключением России, где он выступал в 2011 г. в квартете пианиста Ивана Фармаковского). Возможно, потому, что его музыка, кому-то могущая показаться не самой актуальной, по-прежнему высоко востребована в Новом Свете и ему не так уж и необходимо постоянно летать через океан?
Eliane Elias — «Light My Fire»
Concord, 2011
Eliane Elias (vo, p), Marc Johnson (b), Oscar Castro-Neves (acg), Gilberto Gil (vo, acg), Ross Traut (g), Romero Lubambo (acg), Paulo Braga (dr, perc), Rafael Barata (dr, perc), Marivaldo dos Santos (perc), Pedrito Martinez (perc), Amanda Brecker (vo), Randy Brecker (flh, tp), Lawrence Feldman (fl)
****
Бразильская пианистка и вокалистка Элиане Элиас объединяет в себе достаточно даров природы, чтобы её альбомы становились удачными даже без явного признака таланта; учитывая же, что и талантом её бог, мягко говоря, не обделил, остаётся только позавидовать трубачу Рэнди Бреккеру, который долгое время был на ней женат. Элиане, казалось бы, никогда особенно не отходила от формата довольно лёгкого по восприятию латиноамериканского джаза, никогда не увлекалась новаторством и не претендовала на то, чтобы теми или иными достижениями превзойти классиков жанра; и тем не менее неизменная открытость её музыки и как звуковая, так и визуальная её привлекательность всегда выводила её альбомы в число наиболее популярных, обсуждаемых и запоминающихся. Не исключение и «Light My Fire», завершающий трек которого, «What About The Heart (Bate Bate)», номинирован на Latin Grammy в номинации «лучшая бразильская композиция». Насколько она действительно «лучшая» даже в сравнении с остальными пьесами этого конкретного альбома — могут судить разве что программаторы Latin Grammy, благо выбрать из десятка отлично сделанных и одинаково позитивных (без излишней щенячьей радости) всего одну — это уже серьёзная задача. Элиас традиционно собирает вокруг себя мастеров, которые сделают честь какой угодно записи и сколь угодно звёздному лидеру — чего стоит один только вокал и гитара знаменитого Жильберту Жиля в трёх треках, два из которых («Aquele Abraço» и «Toda Menina Baiana») он же и написал. Регулярный участник проектов Элиане, басист Марк Джонсон — тоже фигура из высшего эшелона; Оскар Каштру-Невеш и Ромеро Лубамбо — гитаристы из числа тех, чьей работой определяется сегодняшнее лицо латин-джаза. Словом, все элементы паззла подобраны великолепно, в том числе и работа самой Элиане на фортепиано: она показывает довольно любопытную манеру игры, в которой вроде бы значительно больше аккомпанемента, чем стремления к соло, но манера эта не только узнаваема, но и окрашивает общий звук ансамбля порой в большей степени, чем вклад порой более именитых партнёров.
Диск включил три интереснейшие переделки стандартов из сразу трёх непересекающихся областей: это заглавная «Light My Fire» с дебютного альбома 1967 г. рок-группы The Doors, знаменитая «My Chérie Amour» Стиви Уандера и совершенно неожиданная здесь «Take Five» Пола Дезмонда. Пожалуй, именно в этом порядке и увеличивается самобытная прелесть аранжировок. «Light My Fire» переделана в ключе, близком к сделанному несколько лет назад прочтению Патрисии Барбер: изначальный темп существенно замедлен, добавлены саундскейпные и временами почти агрессивные пассажи электрогитары Росса Траута, а хрипловатая прямолинейность голоса Джима Моррисона из оригинальной пьесы трансформирована в лёгкий, чувственный и слегка загадочный речитатив (женщина явно говорит этим текстом что-то несколько иное, чем то, что им же говорил мужчина). «My Chérie Amour» тоже чуть замедлена относительно канонического темпа, но препарирована уже более серьёзно: там, где у Уандера имеет место незамысловатый соуловый ритмический рисунок, у Элиане прорезается настоящая босса-нова со своими акцентами. Ну, а «Take Five» вообще вывернута наизнанку — настолько, насколько это возможно сделать, оставаясь в музыке естественным и не пытаясь играть в математику. Это тоже, как ни странно, босса-нова, пусть и сыгранная на пять четвертей, которая открывается в почти нью-эйджевом инструментальном оформлении, с короткими засурдиненными фразами трубы Рэнди Бреккера, и только по негромкому скэтовому вокалу Элиас наконец-то удаётся услышать тему. Бреккер и дальше будет сопровождать её в той же манере — всегда находясь рядом, но всегда будучи крайне осторожным, немногословным и стоя на заднем плане относительно солиста. Прекрасная пара, хотя их брак уже давно позади (Бреккер женат сейчас на саксофонистке Аде Роватти) — и, в общем-то, не менее прекрасная музыка, свежая, тактичная, позитивная и прозрачная.
