| Алексей Круглов Фото: Павел Корбут |
 |
10 ноября в Физическом институте имени П.Н. Лебедева Российской Академии наук (ФИАН) состоялся концерт «Бах и Колтрейн. Свет неземной», проходивший в рамках серии выступлений, посвященных 85-летию великого джазового музыканта Джона Колтрейна. Я был счастлив принять в нём участие. Идея проекта заключалась в соединении музыки двух гениев — Иоганна Себастьяна Баха и Джона Колтрейна. Но соединение не внешнее, а идейное, как попытка показать основную цель творчества этих двух великих композиторов в музыке — обращение к Богу, путь к Богу…
Идея этого проекта принадлежит доктору физико-математических наук, старшему научному сотруднику ФИАНа Михаилу Сапожникову. Все мы, участники этого концерта, благодарны Михаилу за реализацию этого проекта, за нелёгкий труд в процессе подготовки. Кстати, Михаил Сапожников — один из немногих людей в Москве, у кого есть все записи Джона Колтрейна!
Предыстория создания этого проекта такова. В декабре прошлого года Михаил пришел на наш концерт в лютеранский собор Петра и Павла, в котором мы играли Баха — я, органистка Юлия Иконникова и главное действующее лицо фонда «Бельканто» — оперная певица Татьяна Ланская. Михаилу понравилось наше выступление. А так как я играл некоторые импровизации-каденции в начале или в конце арий, и это действительно звучало необычно, у Михаила родилась идея соединить музыку Баха и Колтрейна в одном проекте. Оказалось, что в планируемый нами для концерта день в Москве будет легендарный Владимир Тарасов, с которым мы днём ранее играем в Екатеринбурге, а на следующий день он улетает в Казань. Получив согласие от всех участников проекта, мы договорились о выступлении в соборе.
ДАЛЕЕ: драматические перемены, рассказ о концерте, много фото!
Но за 2-3 недели до концерта я, находясь в Англии, прочитал неожиданный е-мейл от Михаила, в котором он писал, что концерт в соборе, как вдруг выяснилось, провести невозможно, и он перенёс наше выступление в ФИАН. Я, конечно же, не мог участвовать в дискуссиях на тему переноса концерта, так как был далеко от места событий, но идея Миши сыграть в ФИАНе оказалось весьма удачной.
Усилиями Михаила Сапожникова был собран полный зал. Причём публика была разнообразна — были и сотрудники института, и люди из «Джаз-Арт Клуба» (Раф Аваков, кстати, тоже очень помог Мише с организационной работой), и известные журналисты и критики (Михаил Митропольский, Александр Волков и другие), фотографы и художники — Павел Корбут, Александр Забрин, Вадим Коноплянский. Были и известные музыканты — Аркадий Шилклопер, Анатолий Кролл, Сергей Резанцев, Эдита Фил, Алексей Чичилин. Вечер прошел в тёплой атмосфере: когда публика ловит буквально каждый звук — это потрясающе!
Состав проекта претерпел изменения. Вместо органистки Юлии Иконниковой Баха исполнял пианист-аккомпаниатор Татьяны Ланской — Иван Ипатов, а в джазовых пьесах на рояле играл пианист «Круглого Бенда» Ренат Гатаулин. Кстати, Ренат и Иван даже похожи внешне.
Татьяна Ланская часто выступает с Иваном. Он — выпускник Московской консерватории, композитор, прекрасно знающий академическую музыку, пианист с интересной манерой игры. И, конечно же, тонко чувствует манеру исполнения Татьяны, её голос. Нужно сказать, что сопрано Татьяны Ланской — это непередаваемый словами полёт, необычные образные краски, глубина. Много есть хороших оперных певцов, но редко бывает, когда голос настолько проникновенно проникает в музыкальную ткань, раскрывая удивительные вещи. Есть в сопрано Татьяны Ланской что-то необъянимое, мистическое. В тот вечер Татьяна поразила публику исполнением не только Баха, но и «A Love Supreme». Последняя часть, положенная на оригинальный текст самого Джона Колтрейна, стала гармоничным и проникновенным финалом всей композиции после драматичного, экспрессивного соло на ударных Владимира Тарасова.
Владимир играл не только в частях сиюты «A Love Supreme», создавая особые краски, настроения, находя только ему присущие необычные решения, тонкие и проникновенные образы (благодаря которым сюита звучала именно в современно-импровизационном ключе, с оттенком русской новой импровизационной музыки), но и в баховских ариях, тем самым напомнив, что Бах был именно джазовым композитором не только по мелодике (это можно утверждать как по свингующим партиям Татьяны Ланской, так и по боповой фразировке), но и в ритмическо-метрическом отношении тоже. Ренат Гатаулин известен своими гармоническими изысками и необычными мелодическими построениями с оттенком лиричности. В импровизациях с Владимиром ему удалось добиться совершенно оригинальных звучаний, допустим, когда сочетается препарированный рояль (или звуки струн рояля) с обычной игрой по клавишам рояля.
Концепция концерта была построена таким образом, что арии Баха (ария из кантаты №32 «Liebster Jesu», ария из кантаты №84 «Ich bin vergnugt…», ария «Aus Liebe» из «Страстей по Матфею», ария из кантаты №105 «Herr, gehe nicht ins Gericht») чередовались четырьмя частями «A Love Supreme» («Acknowlegment», «Resolution», «Pursuance», «Psalm»), сюита полностью звучала внутри общей композиции, получилась интересная рондо-последовательность, в которой все начинается с баховской «Liebster Jesu», а заканчивается последней частью сиюты — «Psalm» Колтрейна. Интересной находкой явилось то, что ровно в середине общей композиции прозвучали два дуэта — Татьяна Ланская и Иван Ипатов исполнили арию «Aus Liebe» из «Страстей по Матфею», а мы с Владимиром Тарасовым сыграли третью часть «A Love Supreme» — «Pursuance». Два дуэта ясно показали контрастность стилей разных эпох, но при этом, в связи с общей композицией, внутренне дуэты были соединены общей музыкальной идеологической линией, символизируя тем самым общность идей композиторов разных времён, их устремления к единой цели. Это тот случай, когда резкий контраст имеет особый художественный подтекст. После «Psalm» мы исполнили на бис одну из шедевральных арий Баха из кантаты №127 «Die Seele ruht in Jesu Händen».
Публика долго не расходилась. После концерта было много разговоров, поздравлений — это, конечно, всегда приятно. Долго не прекращался разговор с Сергеем Резанцевым и Аркадием Шилклопером, которым наш проект оказался очень близок. Многие слушатели говорили, что мы отнеслись с почтением к Баху, сохранив его партитуру, аккуратно подойдя к ней; другие — что никогда не слышали столь джазового Баха и классического Колтрейна, приближенного по исполнению к настроению музыки Баха. И действительно, вторая часть сюиты «A Love Supreme» — «Resolution» — была выдержана в рамках современной импровизационной полифонии. Кто-то сказал, что ожидал услышать именно Колтрейна начала-середины 60-х, а услышал именно авторское решение. И это замечательно, что проект порождает столько мнений, споров, идей. Это лишний раз доказывает многогранность музыки великих Баха и Колтрейна. И замечательно, что в этой серии концертов, посвященных 85-летию Колтрейна, принимает участие столько разноплановых музыкантов.
Серия началась ещё в марте, когда в Россию приезжал из Германии «русский Колтрейн» Александр Пищиков, с которым мы сыграли несколько концертов в преддверии 85-летия Джона Колтрейна. Осенью, помимо участвовавших в проекте «Бах и Колтрейн. Свет неземной», в других залах (Дворец на Яузе — 16 ноября, ГЦСИ — 30 ноября, Джаз-Центр Ярославля — 1 декабря) можно слышать других известных музыкантов — эстонского гитариста Яака Соояара, барабанщика Олега Юданова, контрабасиста Николая Клишина, саксофонистов Александра Сакурова, музыкантов «Круглого Бенда» — саксофонистов Олега Грымова, Антона Залетаева, Алексея Шустова, контрабасиста Дениса Шушкова. Разным музыкантам с разными идеями есть что сказать в музыке Джона Колтрейна, отдав дань великому музыканту. Музыка Колтрейна, как и музыка Баха, — вечна. На каждого она повлияла в той или иной степени, подтолкнув к поиску авторских идей в своём творческом пути и направив к формированию собственного музыкального мировоззрения. Думаю, нет ни одного джазмена, на которого Джон Колтрейн не оказал влияния. А теперь, Колтрейн, как и Бах, исполняется академическими музыкантами. Значит, настало время переосмыслить личность Джона Колтрейна, рассмотреть его гений не только в рамках нашего джазового мира, но сделать его достоянием всей музыкальной истории.
