| Тамара Айзикович, Торонто |
 |
Об авторе: музыковед Тамара Айзикович окончила факультет истории, теории и композиции Академии музыки им Гнесиных, где впоследствии преподавала на кафедре «Искусство музыкальной эстрады». Основатель отделения джазовой и популярной музыки в московской детской музыкальной школе им. Стасова (1985), организатор музыкальной школы в городе Нетания (Израиль, 1994). Автор научных статей и работ, опубликованных в России, Израиле, Канаде и США. В настоящее время живёт в Торонто (Канада).
Сегодня существование эстрадно-джазовых отделений в российских музыкальных школах — дело обычное, но в начале 1980-х годов это было не так. В музыкальных училищах и вузах подобные отделения уже функционировали, но детское эстрадно-джазовое образование ещё находилось в зачаточном состоянии. Работая музыкальным критиком на летнем московском фестивале «Джаз-86», я познакомилась с Ильёй Рахлиным из Минска и Александром Гебелем из Кривого Рога — руководителями уникальных для того времени детских биг-бэндов. По их словам, стимулом к организации подобных оркестров стало желание способствовать созданию специализированных детских отделений в музыкальных школах. Надо отметить, что в некоторых из них уже появлялись классы игры на эстрадном фортепиано, электрогитаре, бас-гитаре, саксофоне, ударных инструментах, и даже ансамбли и биг-бэнды (как, например, в Ростове-на-Дону), но существовали они в изоляции и на положении «пасынков». Первым таким примером в Москве стала школа им. Исаака Дунаевского. Там сложилась весьма типичная для того времени ситуация: закупили инструменты, но не было методической базы, обеспечивающей полноценное обучение. Директор не мог справиться и с конфликтом внутри коллектива — резким непрятием педагогами-академистами самой идеи присутствия эстрадников и джазменов в их рядах. В сентябре 1985 года, пытаясь решить назревшие проблемы, он попросил меня сделать доклад на педсовете, а затем предложил организовать у них эстрадно-джазовое отделение, так как знал, что я не один год пропагандирую эту идею. Пришлось отказаться, поскольку моя работа в данном направлении уже была связана со школой им. В.В.Стасова.
В сентябре 1986 г. мы официально открыли в школе им. Стасова отделение джазовой и популярной музыки. Его педагоги представляли собой сплочённый творческий коллектив увлечённых, талантливых и профессиональных людей. Среди них: пианисты — Даниил Крамер, Виктор Агранович, Валерий Назаров, Михаил Окунь, Вера Григорьева; трубач Олег Степурко; саксофонист и кларнетист Эдуард Курчаков; композитор и тромбонист Андрей Румянцев; гитаристы Михаил Есаков и Андрей Боднарчук; контрабасист и бас-гитарист Станислав Ариевич; ударники Владимир Васильков и Борис Воеводин; певица, заслуженный работник культуры Галина Филатова; руководитель биг-бэнда, пианист Владимир Коновалов; руководитель струнного джаз-оркестра, скрипач Эмиль Кунин; сольфеджист Евгений Лернер, музлитератор и руководитель отделения Тамара Айзикович. Немалую помощь постоянно оказывал наш молодой талантливый директор Вячеслав Горлинский.
Однако путь к созданию отделения был непрост, и начался он за несколько лет до этого.
ДАЛЕЕ: подробная история джазового отделения школы им. Стасова
В начале 80-х годов директор Московского методического кабинета Г.К.Андронова, узнав о моём давнем увлечении историей джаза, попросила провести годичный курс для старших классов. Он должен был завершиться открытым уроком «на Москву», от которого зависело будущее многих преподавателей, желающих ввести в официальную учебную программу внеакадемическую музыку. Результаты показа были впечатляющими. По решению Министерства культуры мы стали первой из российских музыкальных школ, которая ввела курс истории джаза и популярной музыки в официальную программу по музыкальной литературе. Затем последовали предложения провести годичный курс лекций по этой теме для педагогов музыкальных и общеобразовательных школ Москвы. В 1985 г. по заказу Российского методкабинета (в лице Т.В.Антоновой) была написана программа «Современная музыка». Она получила положительную рецензию одного из лучших специалистов в этой области — преподавателя Академии музыки им. Гнесиных, музыковеда В.Ю.Озерова и вышла в свет в 1986 году. Через четыре года по заказу лаборатории Д.Б.Кабалевского курс был адаптирован в качестве факультатива для общеобразовательных школ.
С этой программой у меня связано ещё одно воспоминание. Она создавалась в тот период, когда прямо на наших глазах рождалась советская поп- и рок-музыка. Это нужно было отразить в программе, но достаточной информации у меня не было. Тогда Валентина Джозефовна Конен познакомила меня с журналистом Артемием Троицким (тогда все ещё называли его Артёмом), который знал лучше других общую картину отечественной рок-музыки и отразил её в своей книге «Назад в СССР». Она тогда ещё только планировалась к изданию в Англии (что и произошло в 1987 г.). А в России в тот момент её никто печатать не собирался (по-русски книга вышла только в 1991). Тем не менее, Артём, понимая важность моей работы, пошёл на беспрецедентный шаг: дал мне рукопись и разрешил пользоваться её материалами.
Дальнейшие события развивались стремительно. В августе 1985 позвонил начальник Управления культуры В.В.Поспехов и попросил выступить на городской конференции в Театре сатиры с докладом по проблеме эстрадно-джазового образования. Сотни загорелых, весёлых педагогов, заполнивших зал, обсуждали свои личные дела. Они только что вернулись из отпуска и были в «нерабочем» состоянии. А на сцене тем временем один за другим выступали директора музыкальных вузов, училищ и школ, министерские чиновники, но их не было слышно: микрофон не работал. Гул в зале нарастал… Моё выступление было предпоследним. Увидев абсурдность сложившейся ситуации, я вышла к микрофону с единственным намерением — побыстрей «отстреляться». Кому интересно выступать для самого себя? Однако через несколько минут вдруг осознала, что в зале воцарилась тишина. Это выглядело настолько странно, что мне стало не по себе, но доклад-то нужно было закончить! Произнеся последние слова, я намеревалась быстро уйти, как вдруг услышала шквал аплодисментов и увидела изумлённые лица в президиуме. Оказалось, что микрофон во время моего выступления вдруг заработал (а по его окончанию «вырубился» опять), и моё обращение было всеми услышано. Я рассказала об этом эпизоде только потому, что он, как потом оказалось, имел некий символический смысл. Именно в нашей школе открылось первое хорошо организованное отделение, которое приобрело статус базового методического центра по школьному эстрадно-джазовому образованию в Российской Федерации.
Хотя директора и педагоги ряда школ проявили очевидный интерес к этой идее, их сомнения были велики, что вполне объяснимо: специалистов не хватало, материально-технической базы и финансирования не было. Всё вместе рождало неверие в то, что этот проект реален.У нас тоже не было средств, но мы решили рискнуть и получили официальное разрешение от Министерства культуры на открытие. Реклама на радио и в газетах в то время стоила дёшево. Наш директор выделил на неё небольшую сумму. Мы удачно произвели первый набор, и родители внесли плату за обучение. Тем не менее, положение было катастрофическим: до начала учебного года оставалась одна неделя, а необходимых для занятий инструментов и аппаратуры не было. И я обратилась к замечательному джазовому музыканту, пианисту, композитору и бэндлидеру, народному артисту России Анатолию Кроллу с просьбой отдать нам бывшие в употреблении инструменты джаз-оркестра «Современник». К сожалению, по существовавшему тогда порядку, списанные инструменты уже отослали на базу Росконцерта. Тогда Кролл связал меня с директором Росконцерта. По его совету мы составили несколько нужных писем и получили несколько нужных подписей. Через два дня учащимся были выданы инструменты и укомплектованы все специализированные классы.
Правда, одного инструмента — профессионального синтезатора — всё же очень не хватало. А о покупке не приходилось и мечтать. Но опять помог случай. Зимой 1988 в «Хаммеровском центре» (Центр международной торговли) впервые состоялась выставка музыкальных инструментов и аппаратуры японской фирмы Cаsiо. Мне предложили об этом событии написать статью, которая была опубликована в газете «Московский комсомолец». Вместо гонорара я попросила подарить школе им. Стасова синтезатор.
Наше отделение развивалось невиданными темпами. В нём царила свободная, тёплая, дружеская атмосфера, которая помогала общению, но отнюдь не снижала высоких профессиональных требований к работе. Мы построили методически продуманную, комплексную систему обучения детей. Она включала в себя игру на десяти инструментах эстрадного оркестра, джазовый вокал, класс импровизации и композиции, занятия в джазовых инструментальных и вокальных ансамблях, рок-группе, биг-бэнде, диксиленде, стринг-бэнде, групповое и индивидуальное сольфеджио, курс истории джаза и популярной музыки. При этом эстрадно-джазовая подготовка гармонично сочеталась с академической, которая не потеряла своего базового значения. По сути, это была «школа в школе».Уже первый учебный год завершился грандиозным концертом, продолжавшимся более семи часов с участием всех учеников отделения. После официального трёхчасового концерта в Большом зале школы все перешли в уютный Малый зал, где продолжалась неофициальная часть вечера: ребята выступали по собственному желанию. Происходило то, что было совсем нетипично для традиционной школьной практики: дети не боялись сцены, они так рвались играть, что записывались в очередь и волновались, что не успеют. В зале были накрыты столы для учеников, педагогов, родителей и гостей. Старшие ребята подготовили весёлый «капустник». А кульминацией стало яркое выступление ансамбля педагогов. И вдруг неожиданный результат: начальник Управления культуры объявил, что для нас выделяются деньги на покупку дополнительной аппаратуры и инструментов. И выполнил своё обещание.
На первом школьном концерте:
В своей работе преподаватели использовали обширный репертуар , охватывающий лучшие образцы музыки разных времён, видов и стилей. В дополнении к нему они создавали собственный репертуар и методическую литературу для конкретных учебных целей. Одно за другим выходили из печати учебные пособия: «Скрипка в джазе» Э.И.Кунина (1988), «Труба в джазе» О.М.Степурко (1889), «Основы джазовой импровизации» М.М.Есакова (1989), «24 композиции для бас-гитары» С.Г.Ариевича (1990). Д.Б.Крамер составил свой первый детский сборник «Начальное обучение джазу на фортепиано» (1989). Помимо традиционных занятий проводилась экспериментальная работа с дошкольниками. А.Я.Румянцев адаптировал для детей фольклор, который они исполняли, подтанцовывая и подыгрывая себе на детских инструментах. Е.Д.Лернер использовал игровую, динамичную методику сольфеджио, благодаря которой дошкольники легко усваивали материал 3-4 классов музыкальной школы. Впоследствии он описал её в «Программах по эстрадному сольфеджио и элементарному музицированию» (2005). Надо отметить, что наши преподаватели работали в тесном контакте и при необходимости помогали друг другу, стремясь достичь высокого профессионального качества. С этой целью, в частности, педагоги-джазмены делали вокальные и инструментальные аранжировки для класса эстрадного сольфеджио и подготавливали аккомпанирующие составы для его концертных выступлений. Работа отделения получила высокую оценку Координационного центра по эстрадному образованию при Министерстве культуры РСФСР. Этим методическим центром руководил известный композитор, народный артист России Юрий Саульский.
В связи с рассматриваемой темой, не могу не сказать и о моём учителе — профессоре Валентине Джозефовне Конен, с которой нас связывали очень тёплые и доверительные отношения. Она была не только крупнейшим специалистом по истории западноевропейской музыки, но и, по сути, единственным значительным советским музыковедом-американистом, заложившим, в том числе, и основы джазового музыковедения. Открытие нашего отделения было для неё делом огромной важности: реализовывалась её «американская» мечта о том, что джаз в нашей стране займёт полноправное место в образовании, начиная со школы. Ведь Конен выросла в США и закончила Джульярдскую школу и филологический факультет Нью-Йоркского университета. В 80-е годы Валентина Джозефовна была уже довольно больным человеком и практически не выходила из дому. Тем не менее она продолжала работать и нередко обращалась ко мне с просьбой достать те или иные музыкальные материалы по джазу, рок и поп-музыке. Она живо интересовалась работой нашего отделения, давала советы, всегда поздравляла после выступлений на радио и телевидении. У меня до сих пор хранятся подаренные ею книги, и среди них — «Рождение джаза» с надписью: «Дорогой Тамаре, в знак восхищения её деятельностью в сфере пропаганды джаза…» Эти слова мне очень дороги.
Высокому уровню преподавания способствовало и то, что в большинстве своём наши учителя одновременно работали на эстрадных отделениях музыкальных училищ и вузов, занимались композиторской и концертной деятельностью, а также постоянно выступали с докладами на конференциях, методических показах, читали лекции и проводили мастер- классы, принимали на своих занятиях коллег со всех концов страны. Узы дружбы связывали нас с эстрадным отделением училища им. Гнесиных. Это были не только тёплые личные контакты, но и подготовка профессиональных кадров.
Поэтому вполне естественно,что нас пригласили выступить на юбилейном концерте в Театре эстрады, посвящённом 15-летию училища. Известный джазовый комментатор Алексей Баташёв предоставил мне слово для поздравления, а затем прозвучали музыкальные подарки. Они не были казёнными. Мы сочинили юмористический текст на музыку «Колыбельной» Моцарта, подчеркнув нём нежный возраст исполнителей и юность самого отделения, а потом внезапно перешли к динамичной пьесе Гленна Миллера «Chattanooga Choo Choo» в сопровождении биг-бэнда училища. Вслед за этим прозвучала босса-нова Эмиля Кунина «Детские игры» в исполнении джазового струнного оркестра под управлением автора. Известный джазовый фотограф Александр Забрин подарил нам три фотографии с концерта.
Учащиеся отделения многократно записывались на радио и телевидении, в программах «Добрый вечер, Москва», «Новости», «Взгляд», «Джазовая панорама» и др. Однажды детей снимали для телепрограммы «Марафон 15». Во время съёмок телевизионщики спросили меня: «У ваших детей удивительно светлые лица. Вы их специально отбираете?» А через несколько дней позвонил ведущий программы: «Вчера у нас в гостях была американская делегация. Мы показали им съёмку, сделанную в вашей школе. Американцы были поражены, потому что советские дети, которых они встречали ранее, нередко выглядели скованными, зажатыми, неулыбчивыми. Глядя на свободное и непринуждённое поведение, весёлые, радостные лица ваших детей, они бы легко приняли их за американцев». (Я должна пояснить, что часть репертуара учащиеся исполняли на хорошем английском языке.) А между тем дети приходили самые разные. Но проходило совсем немного времени, и мы сами их не узнавали. Видимо, атмосфера творчества, увлечённости, любви меняла их. И, возможно, поэтому во время выступления в Союзе композиторов на юбилее Юрия Саульского сидящая рядом со мной в зале народная артистка СССР Людмила Касаткина сказала: «Я хочу, чтобы мой внук учился только у вас!»
Наши ребята концертировали в крупнейших залах столицы: концертном зале «Россия», Театре эстрады, Академии музыки им. Гнесиных, Рахманиновском зале и др. Но особо памятным было выступление биг-бэнда под управлением Владимира Коновалова на отчётном концерте, посвящённом 70-летию школы в Большом зале Московской консерватории. Стасовская школа была богата крупными коллективами: хором, симфоническим оркестром, ансамблем скрипачей, оркестром народных инструментов. Но биг-бэнд, с блеском исполнивший композицию Дюка Эллингтона «It Don’t Mean A Thing (If It Ain’t Got That Swing)», привнёс новую, особую краску. Это был настоящий фурор. И даже телевидение, всегда сокращающее материал, снятый для «Новостей», показало этот номер полностью. Надо отметить также, что это было первое выступление детского джаз-оркестра в истории Большого зала консерватории.
Весной 1990 мне и Алексею Баташёву позвонили из Тулы. Туляки организовывали I международный фестиваль «Юный джаз» и просили нас помочь его провести (меня — в качестве председателя жюри, а Баташёва — ведущим программы). Фестиваль продолжался три дня. В нём приняли участие детские и юношеские коллективы из Голландии, Франции, Польши, Румынии и ряда союзных республик. С большим успехом выступили и стасовцы: биг-бэнд под управлением Владимира Коновалова и джазовый ансамбль под управлением Виктора Аграновича стали лауреатами фестиваля.
В мае 1991 раздался звонок от известного детского писателя Григория Остера, который был также сопредседателем общества советско-американской дружбы. Он пригласил нас участвовать в совместной с американцами акции «Дети против войны — за разоружение» на Красной площади. Мы с радостью откликнулись. Участие диксиленда под управлением Олега Степурко действительно сделало этот праздник дружбы незабываемым. Оркестр играл на протяжении четырёх часов, солируя и сопровождая выступление детского танцевального ансамбля. Звуки весёлой джазовой музыки создавали хорошее настроение и привлекали много людей. Американцы развернули импровизированную ярмарку и бесплатно раздавали сувениры, напитки и сладости.Так, по воле случая, стасовский диксиленд оказался первым детским джазовым коллективом, выступившим на Красной площади.
Вспоминая первые годы работы нашего отделения, я поражаюсь тому, сколько ярких и интересных личностей мы воспитали. Как-то раз известный джазовый саксофонист, солист оркестра «Мелодия» Сергей Гурбелошвили привёл семилетнего мальчика Антона, внука знаменитого тренера киевского «Динамо» А.А.Севидова, и сказал: «Этот мальчик родился джазменом». Антон Севидов стал победителем конкурсов «Хрустальная нота» и «Хрустальный камертон», основателем электропоп-группы Neonavt. Солистке Большого театра Надежде Юреневой было нелегко преодолеть психологический барьер, когда она узнала, что её дочь хочет стать джазовой певицей. Впоследствии Наталья Юренева (Княжинская) стала солисткой знаменитого театра миниатюр «Летучая мышь», пела джаз и фолк-рок, а сейчас руководит экспериментальной вокальной школой. По рекомендации В.Озерова к нам пришёл юный трубач Роман Иванов, ставший впоследствии солистом оркестра Олега Лундстрема, лауреатом джазовых фестивалей, руководителем джазового квартета. Саксофонист Василий Пономарёв — участник группы «Точка росы» и антреприз Валерия Фокина, автор философско-литературных эссе. Среди наших учеников — джазовый бас-гитарист Роман Дмитриев, гитарист Вадим Цой (брат Виктора Цоя), барабанщик Андрей Кобзон (сын Иосифа Кобзона), директор-продюсер певицы Нино Катамадзе Наталья Езепова (Ломоносова); региональный менеджер компании DMX-Music Наталья Вельтман (Канада); джазовый саксофонист и кларнетист Станислав Кунин (Израиль); саксофонист, аранжировщик Голливуда и студии звукозаписи «TMH» Александр Иванов (США) и др.
Пианист Андрей Саенко — совладелец юридической фирмы и автор песен, рассказов, эссе. Вспоминая о годах учения на отделении, он пишет: «Я, чем старше становлюсь, тем больше ценю усилия людей, пытавшихся что-то вложить в меня в том возрасте, когда организм еще достаточно восприимчив к входящей информации. Так что огромное вам спасибо!». Скрипачка Татьяна Курицына стала специалистом по спортивной реабилитации и йоге в Центре Образования №734 «Школа самоопределения». Она неизменно участвует в организации школьных концертов «Композиторы всех стран и времён — детям», а также выступает как исполнитель на фортепиано, скрипке и кларнете. Мне хотелось бы привести отрывок и из её письма: «Это была важная встреча в моей жизни, та, которая происходила в моём детстве, когда вы, Тамара Леонидовна, Эмиль Ильич, Евгений Давыдовыч полностью и вопреки обстоятельствам сознательно участвовали в нас. Это участие я чувствую сейчас к детям, которых встречаю, а Рахманинов, которого вы играли зимой на уроках музлитературы, по-прежнему звучит в моей памяти… Спасибо!»
«Вся гордость учителя в учениках — в посеянных ими семенах» (Д.Менделеев). Радостно сознавать, что творческое начало, преданность музыке глубоко вошли в сознание наших детей. Они следовали им вне зависимости от того, какую профессию впоследствии выбирали. В год 25-го юбилея, вспоминая замечательное время нашего общения, трудное, но полное прекрасных надежд и незабываемых событий, я хочу поблагодарить всех, кто помогал нам, и, в особенности, наших педагогов и учащихся за искренную и благотворную атмосферу совместной работы, которая помогала нам осуществлять казалось бы нереальные планы и чувствовать себя по-настоящему счастливыми.
Спасибо за интересную и обстоятельную публикацию. Написано так увлеченно, что невольно проникаешься духом той творческой атмосферы, которая царила в стенах этого учебного заведения и приносила должно быть большую радость детям уже потому только, что рядом были неравнодушные взрослые, желающие поделиться с ними своей любовью к джазу.
Уважаемый Алексей! Спасибо за тёплые слова в наш адрес. Т.А.
Мои поздравления с круглой датой Тамара. Действительно, сделано очень много. Только не надо гневить Бога — ситуация в начале 80-х была вовсе не в зачаточном состоянии. В 1977 году была создана Детская школа импровизационной музыки при Московском колледже музыкальной импровизации. Была создана униальная методика подготовки импровизирующих детей. Эта школа эффективно действует по сию пору. В колледже в 1985 году был создан международный центр переподготовки педагогов ДМШ «ИМПРОМУЗ», призванный обеспечить обучение педагогических кадров. Такую переподготовку прошли более тысячи педагогов от Прибалтики до Приморья, от Заполярья до Южных пределов России, ближнего и дальнего зарубежья. Одним из результатов стало образование (только по официальной информации) филиалов Детских Музыкальных Школ МКИМ в городах Тольятти, Моздок, Курск, Брянск, Краснознаменск.
.Михаил!
Общеизвестно, что Ю. П. Козырев был основателем и руководителем джазовой студии при ДК «Москворечье», ставшей прибежищем для целой плеяды замечательных джазовых музыкантов, любителей джаза, а также базой для проведения множества джазовых концертов и фестивалей. Я хорошо знала эту студию, лично была знакома с Юрием Павловичем, и, в частности,опубликовала интервью с ним в журнале «Эстрада и цирк» ( 1989 г.,№3).
Что касается комментария к моей статье «Как мы начинали» (К 25-летию создания эстрадно-джазового отделения музыкальной школы им. Стасова), то он вызвал у меня, мягко говоря, удивление. Ваша трактовка предмета статьи кажется мне не вполне адекватной. Ведь речь идёт о начальном этапе становления именно профессионального джазового образования на уровне ДМШ. Деятельность неофициальных музыкальных студий и других подобных негосударственных учебных заведений не являлась предметом обсуждения. При всём уважении к достижениям Ю.П. Козырева и его студии, не стоит недооценивать заслуги профессиональных педагогов-энтузиастов, внесших весьма значимый вклад в создание специализированного джазового отделения в школе им. Стасова. Они — настоящие первооткрыватели в этой сфере, и, что необходимо ещё раз подчеркнуть,высококвалифицированные, образованные профессионалы, в большинстве своём, посвятившим решению этой задачи всю свою жизнь. Автор комментария, насколько мне известно, не принадлежит к данной категории музыкальных педагогов. Впрочем, это не столь важно. Вопрос о чьем-либо приоритете или первенстве, на мой взгляд, следует решать исходя не только из общей хронологии разнообразных событий, но и из того, в какой конкретной области эти события происходили.
Тамара, я уже не в первый раз замечаю у Вас этот странный снобизм насчёт «образованных профессионалов». Увы, но высшие достижения в джазе связаны в основном с деятельностью вовсе не «образованных профессионалов», а самоучек и энтузиастов. Майлс или Колтрейн не имели дипломов о высшем музыкальном образовании, как и Монк, Дюк, Паркер и т.д. Никакого эстетического, художественного превосходства «официальной» системы образования над деятельностью не таких уж образованных непрофессионалов в нашей стране, в особенности в советскую эпоху (о которой здесь идёт речь), увы, не наблюдается. Особенно если сравнить не слишком впечатляющий список выпускников некоторых «профессиональных» эстрадно-джазовых отделений со списками выпускников иных «неофициальных студий», которые снобы от эстрадно-джазового образования, горделиво деря нос, отказываются считать «предметом обсуждения». Чем эта позиция лучше столь осуждаемого Вами снобизма «академистов», отказывавшихся воспринимать всерьёз эстрадно-джазовых преподавателей, пусть даже очень «официальных» и «профессиональных»?
Кирилл Мошков, главный редактор «Джаз.Ру»
Ваше эссе о выдающейся роли джазменов-самоучек и и сравнительно скромном вкладе образованных музыкантов-профессионалов в историю этого искусства впечатляет своей эмоциональностью, убежденностью в собственной правоте и актуальности данной доктрины (не достает лишь аналогичных суждений о гениальности самодеятельных джазовых теоретиков и педагогов). В прошлом веке до определенного времени диспуты о превосходстве черных джазовых музыкантов над белыми и самоучек над профессионалами были действительно весьма популярны в широкой среде отечественных любителей джаза. Во всяком случае, отношение автора этих деклараций к профессиональному джазу и джазовому образованию становится предельно понятным — настолько, что кажется излишним подробно комментировать их или корректировать содержащиеся в них мелкие неточности (типа того, что Армстронг и Эллингтон, как и многие другие «самоучки», еще в детстве обучались музыке у образованных учителей, Дэвис посещал Джульярд и т.п.). Единственное, что смущает, — это тот факт, что данная проблема не имеет прямой связи с содержанием моей статьи об истории джазового отделения музыкальной школы им.Стасова, а также моим ответом М.Митропольскому по поводу ее вклада в становление системы профессионального джазового образования в России.
Совершенно поразительно, насколько уважаемая Т.Айзекович (форма, применяемая автором) с каждым ответом обнаруживает странное отсутствие логики, незнание конкретных фактов истории и, в частности, джазовой истории, необычной для уверенного в своей правете профессионала злобности. А ведь это прямое оскорбление именно профессионалов, к которым я привык относиться с уважением. Более того, она упорно пытается убедить читателя в том, что не понимает, о чем ей толкуют. Понимает! Но в ответ на неопровержимые факты пускает в ход агрументы типа «сам дурак». Тут и джазовая студия оказывается неофициальной, что является откровенной ложью. Ведь уже тогда она была совершенно официальным учебным заведением, которое давало соответствующие документы об образовании, в том числе и детском, которое уже давным давно является официальным колледжом с дипломом о среднем специальном образования. Да, это негосударственное учебное заведение, но от этого, уважаемая г. государственница, оно не становится не хуже не лучше. Странным является утверждение о профессиональном музыкальном образовании, которое вообще должно давать ДМШ. Странным является и то обстоятельство, что многие уважаемые педагоги школы им. Стасова проходили «закалку» именно в Джазовой студии Ю.П.Козырева — это Виктор Агранович, Эмиль Кунин, Андрей Боднарчук, Вера Григорьва, многие другие ваши педагоги преподавали и в МКИМ. Что же вы их эдак, мордой об стол с их непрофессионализмом.
Разумеется, автор комментария, т.е. я «не принадлежит к данной категории музыкальных педагогов», но мне уже более чем 30 лет (это больше, чем 25) приходится читать двухгодичный курс лекций по истории и стилистике джазового исполнительства, и за это время я наблюдал за работой такого числа музыкальных педагогов — профессионалов высокого уровня, что ваши слова звучат, мягко говоря, несправедливо. Вы обвинили меня в недооценке усилий педагогов школы им. Стасова — это снова ложь. Я отношусь к этим усилиям с большим уважением. Я совершенно не понимаю причины этой лжи, так же как не понимаю откровенной подтасовки фактов: кому как не вам не знать, что Эллингтон, Армстронг и Дэйвис (именно так надо писать его фамилию по русски) не имели высшего «Государственного официального образования», ведь именно об этом шла речь в реплике Кирилла Мошкова, а не о качестве образования. Кстати, поинтересуйтесь, сколько времени проучился Дэйвис в Джульярде. Но дело не в этом, ошибаться может каждый. Я действительно не понимаю, зачем надо было так лгать и подтасовывать факты. От этой псевдодискуссии не станет хуже или лучше ни уважаемой школе им. Стасова и ее педагогам, ни Московскому колледжу музыкальной импровизации, который в будущем году отметит свое 45-летие, нет, вы этим подставляете себя и профессионалов, к которым себя относите. И совершенно напрасно. Уважаемые люди так и останутся уважаемыми. Праздник музыкальной школы им. Стасова останется праздником, с которым я еще раз поздравляю ее коллектив. Жаль только, что вы это праздник так постарались испортить.
Вот, кстати, и я ошибся в фамилии автора статьи, за что у Тамары Айзикович прошу прощения.
Учился на эстрадном отделении школы В.В.Стасова с самого его основания.Правда,я тогда был уже совсем не в пионерском возрасте… Не знал я, кто был в ту пору более,а кто менее «официален» — эстрадное отделение шк.Стасова,или студия «Москворечье».И еще — недавно совсем узнал из интернета,то что,ЯКОБЫ,функционировала некая школа,в кот. тоже было эстрадное отделение аж с 1979г.(не буду здесь ее называть). Было это чем-то наподобие кружкА,или в другом масштабе — я не знаю. Какой уровень преподавания был в «Москворечье» — такой же ,как в шк.Стасова,или выше,тоже затрудняюсь сказать.Да,был некоторый минус в преподавании у конкретного педагога.Правда,(по сугубо личным обстоятельствам) я и сам не мог абсолютно все впитывать — и работал и…Но в целом — я оставался доволен.И так как я прочитал объявление о наборе,сделанное именно шк.Стасова ,а не кем-то другим, и учился я именно там, я сейчас говорю «спасибо» не студии «Москворечье»,или кому-то еще,а школе Стасова! Вспоминается энтузиазм и Т.Айзикович,и Д.Лернера(нестандартный преподаватель),и О.Степурко — правда не вполне согласен(вспоминается сейчас лекция) по одной позиции,касаемой рок-музыки(а я именно — любитель серьезного рока). Вспоминается, как меня Тамара в один школьный ансамбль(к В.Аграновичу),и в другой(к О.Степурко),и в третий направляла.Был доволен…Помнится Тамара Леонидовна даже свой проигрыватель в школу принесла эксплуатировать.И дома у нее пару раз бывал.Вспоминается также,что когда(примерно — начало 1991г.) завучем определили преподавательницу с «классического» отделения уже в классе не было того задора — дама появлялась в конце четверти на экзамене и все.Тамара и критические замечания высказывала и…В общем, вдохновляла. Впоминается,как впоследствии принес в школу огромный магнитофон(уже не учился)и попросил Д.Лернера наиграть(а он уделил время) на синтезаторе инвенцию «А-moll», второй голос,а я взял гитару.А потом дал ключи от класса и потом я с другим преподавателем за несколько дней записал еще и другие композиции. В последние годы(перед его уходом в том числе) звонил М.Есакову,неоднократно бывал у него дома,слушали — смотрели DVD с записями Джо Пасса,немного выпивали,при мне ему звонил Чугунов…И вот, сейчас,когда осваиваю комп.звукозаписывающую программу(хотим с приятелем записать совместносозданное) — полученые знания облегчают этот процесс.В общем,Тамара,я говорю «спасибо»! Излагал в сжатой форме… С.
P.S. Прошу прощения за возможные грамм. и орфогр.ошибки-печатал на скорую руку и излагал,кажется, сумбурно… Кстати ,еще одна деталь почему-то вспомнившаяся сейчас(не хочу никому льстить,вводить в состояние гордыни, просто пишу это для какой-то хронологии что-ли).Запомнились почему-то слова М.Есакова сказавшего мне как-то «Вот странно — то чего не сделали несколько мужиков,имея в виду продвижение своей работы по теории джаза,сделала одна женщина(Т. Айзикович)» И еще…Кстати, М.Есаков совместно О. Степурко одни из тех ,кот.в какой-то мере сподвигли меня к моим религиозным исканиям.И да благословит всех нас Господь Бог!
P.P.S. …Конечно не » Давид Лернер «, а ЕВГЕНИЙ Лернер.
P.S. Прошу прощения за возможные грамм. и орфогр.ошибки-печатал на скорую руку и излагал,кажется, сумбурно… Кстати ,еще одна деталь почему-то вспомнившаяся сейчас(не хочу никому льстить,вводить в состояние гордыни, просто пишу это для какой-то хронологии что-ли).Запомнились почему-то слова М.Есакова сказавшего мне как-то «Вот странно — то чего не сделали несколько мужиков,имея в виду продвижение своей работы по теории джаза,сделала одна женщина(Т. Айзикович)» И еще…Кстати, М.Есаков совместно О. Степурко одни из тех ,кот.в какой-то мере сподвигли меня к моим религиозным исканиям.И да благословит всех нас Господь Бог!
К. сожалению, увидел статью с большим запазданием, но решил написать потому, что меня возмутила откровенная грубость комментарий М. Митропольского. Даже не зная этого человека могу сказать, что такая манере ведения дискуссии не свойственна людям воспитанным и хорошо образованным. Мне также не понятно, почему вы так возмущены точкой зрения Т. Айзикович. Она — достаточно известный музыковед, педагог и странно, что вы её не знаете. Лично я с ней согласен. Она ведь говорит не о взрослой студии, которую, основывали профессионалы с высшим муз. образованием и, отчасти, с муз. школой. Козырев понимал, что без них он ничего не сделает. Она говорит о детской школе, уровень которой оставлял желать лучшего, и текучка контингента была высокая. Мои друзья, любящие джаз, забрали своего ребёнка от Козырева и отдали в школу им. Стасова, где давали серьёзную и всестороннюю профессиональную подготовку. Эти факты известны многим, и врядли в открытой полемике с этими людьми господин Митропольский одержит победу. Да и джаз-ру подобные комментарии не красят. Над этим надо иногда задумываться.
Случайно оказался на этом сайте и увидев статью Тамары Леонидовны, был приятно удивлён. Мы с другом как раз были одними из самых первых поступивших в школу учеников первого набора 1986 года. Увидев объявление у метро Павелецкая, пришли на прослушивание и поступили. Это к тому, что были мы тогда именно теми ребятами, с улицы, которые не знали и не умели почти ничего. А такие педагоги как Айзикович Тамара Леонидовна (благодаря ей мы узнали о джазовых корнях и музыке великих классиков), Станислав Григорьевич Ариевич (его руководство по игре на басу было первым в СССР), Борис Ильич Вореводин (барабанщик профи), Лернер Давид (его уроки по сольфеджио надо видеть и слышать, даже дети пищали от восторга) и др. энтузиасты, привили нам понимание и любовь к настоящей музыке, в т. ч. джазовой и научили нас многому. Низкий им поклон за их труды.