| Владимир Мак, Иерусалим Фото: Георгий Столяров |
 |
В 1982 году, когда пианист Чик Кориа впервые приехал в Москву вместе с вибрафонистом Гэри Бёртоном по приглашению американского посла Хартмана (благодаря его любви к джазу мы услышали тогда многих американских джазменов), мы с трудом прорвались в Дом композиторов, не веря глазам — живой, настоящий! Альбомы группы Чика, Return To Forever, знали наизусть, но и присниться не могло, что увидим автора этой музыки воочию. Старые джазмены эпизодически приезжали. Родители рассказывали о концертах Бенни Гудмана, старшие друзья — о приезде Дюка Эллингтона. Я лично помню американский бэнд, состоявший из стариков, игравший в 1975-м году в Лужниках концерты «Памяти Армстронга» (New York Jazz Repertory Company в туре по линии Госдепартамента США, во главе с Диком Хайманом. — Ред.). И слово «джаз» уже криминальным не было, и фестивали проходили не в кафе а в кинотеатрах, и выступали на легальных концертах «Каданс», «Аллегро» и даже «Арсенал» и трио Ганелина. А термин «джаз-рок» на афишах не печатался, Козлов называл свою команду «камерный ансамбль», и имена основателей джаз-рока звучали не в компании с Паркером и Питерсоном, но вместе с Pink Floyd и Led Zeppelin. В 1978-79 годах, в последнем сезоне подпольных «сейшенóв» в Москве и Московской области, вместе с «Машиной времени», «Високосным летом» и «Араксом» выступала группа «Диссонанс». Играли в ней будущие звёзды разных жанров: барабанщик Алексей Гагарин (в будущем — «Арсенал» и «Каданс»), басист Камиль Чалаев (в будущем — регент церковного хора), пианист Борис Оппенгейм (в будущем — «Рок-Ателье»), гитарист Алексей Уткин (ныне главный гобоист России, а с недавних пор еще и главный дирижер Российского камерного оркестра) и скрипач Лёша Фортунатов. Увы, у него будущего не было, он ушел из жизни в 80-е, не успев узнать, что музыка эта будет звучать на больших сценах. Как сейчас помню, Фортунатов объявляет: «Пьеса скрипача Жан-Люка Понти из репертуара Оркестра Махавишну»…
Спустя три года один из создателей джаз-рока Кориа оказался абсолютно настоящим — ярким, молодым и не только виртуозным пианистом, но и приличным барабанщиком: на джеме Чик уступил свое место Чижику, Брилю и Левиновскому и сел за ударные…
Минуло почти 30 лет, давно все разъехались по разным континентам и перестали удивляться «живым легендам». По приезде в Израиль в начале 90-х я ещё коллекционировал их — живые Макс Роуч, Джон Маклафлин, Арчи Шепп, Мишель Петруччани… Потом привык и даже стал относиться к небожителям более критически, чем к простым смертным — что дозволено было в 70-е Козлову и Товмасяну, не дозволено братьям Бреккер. Первая моя израильская встреча с Чиком Кориа, в 99-м, в Эйлате, разочаровала. Мастерство было на высоте, но единой идеи не было. Казалось, маэстро демонстрирует возможности свои и своей команды Origin, в которой, кстати, выделялся израильский контрабасист Авишай Коэн. Вторая встреча была с дуэтом Кориа-Бёртон, как бы возвращение в 82-й год. Восторга от свидания с легендой не было, зато был восторг от встречи с музыкой. И вот — новая встреча, которой предшествовали страхи и сомнения. Страхи о том, что виртуозный джаз в трёхтысячном римском амфитеатре в Кесарии не прозвучит, и что толпа (из трёх тысяч не менее половины придут на громкие имена за большие деньги, но не слушать джаз) будет танцевать под серьёзную музыку. Сомнения в том, что великие, но пожилые музыканты будут заниматься повторением многократно сыгранного, и мы, умирая со скуки, многозначительно будем защищать их, убеждая друг друга: «Ты понимаешь — возраст, жара, но всё-таки хорошо, хотя раньше было лучше…».
Далее: обоснованы ли страхи? Что играли Чик Кориа и новый Return To Forever в Кесарии?…
Сомнения и страхи развеялись в первые несколько секунд концерта. Остальные два часа не было времени даже задуматься о любой из вышеозначенных проблем. Переполненный амфитеатр ревел от восторга в паузах между пьесами, вожделенно затихая и иногда (когда позволяла музыка) аплодируя сольным фрагментам. Танцевать не пытались, настолько увлекла всех, подготовленных и неподготовленных, музыка. Уставшие после рабочего дня, в преддверии долгой дороги домой и следующего дня рабочей недели, никто даже не тронулся в сторону выхода, пока не растаяла надежда на еще один бис. Повторение было в том, что звучали старые темы. Играли их абсолютно молодые, задиристые, ненасытные до музыки ребята — не поворачивается рука написать «господа» или еще что-то, соответствующее истинному возрасту ансамбля, названного 39 лет назад «Возвращение навсегда». Будто Чик Кориа предвидел, что будет возвращение.
Версия 1972 года в точности вернуться не могла. От нее остались сам маэстро, отметивший 12 июня 70-летие, и 60-летний Стэнли Кларк, тогда — молодой басист, которому предстояло сделать для бас-гитары в джазе не меньше, чем Чарли Паркер сделал для саксофона. Ленни Уайт, пришедший к Майлсу Дэйвису и Чику в 1969-м году 20-летним барабанщиком, оказался в Return To Forever чуть позже. Эта троица, с разными добавлениями, и являла собой первую реинкарнацию группы. Вторая произошла на наших глазах с приходом Фрэнка Гамбале и Жан-Люка Понти.
Гамбале — самый молодой в команде. Ему всего (!) 53, он — блистательный гитарист, игравший много и с многими, в том числе в Electric Band Чика Кориа. Понти — легенда. Вроде прошёл период свиданий с ними, а всё равно дыхание сбилось, когда чрезмерно худой и длинноволосый (привет из 60-х!) скрипач вышел на сцену. Ему — 68. Он впервые за свою почти полувековую карьеру приехал в Израиль — и стал одним из главных героев вечера.
Каждая композиция была построена на трёх солистах. Но играли они не традиционно, меняя друг друга, а виртуозно переплетая свои партии друг с другом. Каждая пьеса длилась не менее 20 минут, но не только не успевала надоесть, но вызывала сожаление финальными аккордами. Виртуозным было не только индивидуальное мастерство всего квинтета, не только чувство ансамбля, но и работа Кориа, как композитора и аранжировщика — не было ни одной лишней ноты, ни одного лишнего, неоправданного акцента. Стэнли Кларк солировал многовато — но это лично моё мнение, с которым процентов 99 из трёх тысяч, сидевших на концерте, явно были не согласны. Слово «фьюжн» в этот вечер было забыто, потому что музыканты играли настоящий джаз-рок. Даже когда ансамбль становился абсолютно акустическим — Кларк брал контрабас, Чик играл на рояле, Гамбале и Понти также меняли свои электрогитару и скрипку на их акустические версии — было потрясающее сочетание драйва и камерной тонкости и элегантности. На современном уровне мастерства, но точно так по духу, который мы слушали в 70-е и который небезуспешно пытались играть в России «Арсенал» и «Диссонанс».
Финальные овации и ожидание биса. Понти начинает с темы «Аранхуэсского концерта» Хоакина Родриго. Ясно, сейчас будет «Фиеста» — какое же «Возвращение» без неё! Главный хит Чика звучит в новой аранжировке, но со старым, привычно неукротимым драйвом, и по-старому доводит публику до настоящего музыкального экстаза. Казалось — все кончено. Но нет! Народ неистовствует, музыкальная пятерка выходит на авансцену и играет… мощный рок-н-ролл!
Пока есть такие музыканты, за будущее джаза, рока и джаз-рока можно не волноваться.
Видео: Return To Forever в Кесарии, 1 августа 2011
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=RIxJ8pPWcfI]
смотреть на YouTube
а почему фиеста, а не испания?
Потому что,журналист ошибся.Не страшно
конечно же Spain… , ачепятка.. :)