Пианистка Хироми в Москве: энергетика, напор и… русский язык

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

Анна Филипьева, Кирилл Мошков Фото: Владимир Коробицын

12 мая в Камерном зале Дома музыки играла Хироми — яркая звезда японского джазового и фьюжн-пианизма. Точнее, не только японского (она работает в основом в США) и не только пианизма (во многих своих проектах она играет и на синтезаторах), но в российской столице Хироми Уэхара появилась, несмотря на неясные анонсы, без ансамбля, как сольная пианистка — отсюда и акустически весьма приличный (в отличие от большого Светлановского) Камерный зал ММДМ, на сцене которого Хироми ждал одинокий рояль (естественно, Yamaha: японская звезда уже много лет выступает эндорсером этой компании).

Хироми появилась на сцене в экстравагантном «кавайном» наряде, в который органично вплелись своими блестящими шнурками красные кроссовки (впрочем, наряд был не более экстравагантен, чем обычно: мисс Уэхара славится яркими сценическими образами).

Концерт открыла пьеса «Choux a la Creme», которую Хироми в прошлом году записала на своём первом сольном (т.е. без ансамбля) альбоме «Place To Be». Собственно, и значительная часть программы концерта была наполнена сольными пьесами именно с этого альбома 2010 г. Сев за рояль, Хироми посидела-помолчала несколько дольше, чем принято, после чего вдруг вскочила и стоя начала выводить басовитое буги-вуги в блюзовом строе, изредка наведываясь под крышку рояля. При этом она всё время напевает себе под нос что-то протяжное на грани слышимости: это касалось не только первой пьесы — таинственное жужжание исходило из крошечной фигурки миниатюрной пианистки практически весь концерт.

ДАЛЕЕ: продолжение репортажа, много фото, видео

После первой же композиции отзывчивая публика подарила пианистке овацию. В ответ Хироми очень трогательно — по бумажке, героически прорываясь через русскую фонетику — по-русски рассказала о том, что она только что исполнила и что будет дальше.

httpv://www.youtube.com/watch?v=fnOSY4We82E

А дальше Хироми сыграла прозрачную балладу «Sicilian Blue», которую впервые записала два года назад на альбоме «Jazz in the Garden» трио Стэнли Кларка, а в прошлом году сделала запись обстоятельной сольной версии на сольном альбоме.

Баллада в ходе развития обрела, если судить с точки зрения европейского восприятия, почти эстрадный ритмический аккомпанемент. У слушателей, заставших советские времена, такой аккомпанемент наверное должен ассоциироваться с «Утренней гимнастикой» по радио. Только, в отличие от топорного рубато советского радиопианиста, аккомпанемент Хироми — лёгкий, деликатный. Забавная борьба ощущений, к которой добавляется пряный визуальный диссонанс: несмотря на серьёзность и виртуозность, за роялем японская звезда похожа на расшалившуюся девчонку.

Далее была пьеса под названием «BQE», открывавшая сольный альбом пианистки. Если судить по сообщению Хироми (понимать её чтение русских слов было не всегда просто), написала она эту пьесу под впечатлением от американского хайвэя. Снова долгая пауза, пианистка сосредотачивается… И побежала по роялю мелкой мурашкой с заковыристо путешествующей в неожиданных направлениях гармонией. Долгое время фактура остаётся неизменной, что приковывает внимание к блужданиям гармонии, но постепенно гармонические движения вступают в противоборство с то вырывающимися вперёд, то отпрыгивающими назад ритмическими структурами полиаккордов и кластеров (вплоть до ударов по клавиатуре всем предплечьем) и ритмическим контрапунктом закольцованного порхающего баса. Вдруг из всего этого на краткий миг появляется красивейшая тема, которую легко представить в мультфильме Хаяо Миядзаки (отсылка к традиционному для японской национальной музыки пентатоническому звукоряду?) — и вновь посыпала мурашками…

Трудно, глядя со стороны, представить, что делается у Хироми в голове. Выглядит она так, будто её руки живут своей отдельной жизнью, а она — просто сторонний наблюдатель, который постоянно поражается и приходит в восторг от действий собственных конечностей.

httpv://www.youtube.com/watch?v=nndkp_v7QqI

Первое отделение завершает скоростная пьеса с моцартианским уклоном. Хироми шутит, обрушивает на публику попурри из то почти академических, то почти эстрадных или даже ресторанных зарисовок. Опять проглянула расшалившаяся девчонка, причём на сей раз она нашалилась вдоволь. Антракт.

Второе отделение открылось ясной, понятной максимально широкой аудитории балладой; опять промелькнула тень японской национальной пентатоники, изрядно украшенной европейским академизмом — и всё это исполнено с большим вкусом, деликатно. Невзирая на прозрачную балладную фактуру, в соло Хироми всё равно начинает играть в дубле (то есть в темпе в два раза быстрее основного), уравновешивая, однако, дубль очень разрежёнными аккордами в аккомпанементе.

Концерт Хироми снимала видеобригада явно японского вида, так что, по всей видимости, визит пианистки в Россию (или весь тур) был не рядовым концертом для неё — надо так понимать, снимается концертный DVD: вот и перед роялем, вообще-то никак не озвученном и не усиленном (специфика Камерного зала, хорошо приспособленного для сольного музицирования без звукоусиления), стоял дорогой студийный микрофон. Видимо, частью тщательной подготовки был и перевод конферанса на русский язык — причём, как мы уже видели, перевод был выполнен заранее, и для Хироми кто-то тщательно написал русский текст, судя по особенностям её произношения — написал катаканой, японской слоговой азбукой для записи иностранных слов. Правда, за весь концерт она обратилась к русской аудитории всего два раза, и во второй раз рассказала довольно длинную историю, как увидела в музее картину и под впечатлением от неё написала музыку; ей хотелось назвать пьесу так же, как называлась картина, но названия у картины не оказалось, поэтому она в названии пьесы просто описала, что изображено на картине — «Cтарый замок у реки посередине леса». Действительно, на её альбоме «Spiral» (2006) есть пьеса «Old Castle, By The River, In The Middle Of The Forest», но, естественно, по сравнению с высокоэнергетической версией фьюжн-альбома сольное музицирование прозвучало иначе, более углублённо, хотя и не менее энергично.

Хироми вообще удивительно энергичная девушка. Такое ощущение, что она совсем не устаёт. Если бы пианистка время от времени не утирала лоб полотенцем, можно было бы вообще подумать, что ей это напряжённейшее по технике исполнения и размаху импровизационного развития музицирование ничего не стоит.

В «Старом замке» слышатся (или кажутся?) тени Мусоргского — то узнаваемый форшлаг, то что-то вообще невербализуемое, но явно оттуда же; при этом восприятие образа старого замка совсем другое, словно ребенок набрёл на него в сказочном лесу, и вокруг него кипят какие-то сказочные события. А то вдруг повеет Чиком Кориа — первым кумиром Хироми, благословившим её на джазовую карьеру… Вдруг пианистка вплела в импровизацию мотив из «My Favorite Things», а публика не узнала. Не наша публика, мы сразу поняли: зал заполнен в основном ценителями академической музыки, и многие особенности джазового музицирования и импровизационные приёмы, джазовым слушателем воспринимаемые как должное, у этой аудитории вызывают своеобразный ступор, словно они видят какой-то запредельный цирковой трюк и не верят собственным глазам.

Например, в «Pachelbel’s Canon» Хироми положила на струны рояля металлические линейки, в результате чего фортепиано зазвучало как нечто среднее между сямисэном и клавесином, и заиграла в характерной условно-средневековой манере, после чего вдруг перескочила в семидесятническую имитацию какого-то вестерна. Публика приёмом с линейкой (обыкновенное «подготовленное фортепиано»!) была серьёзно удивлена. Как дети малые, честное слово! Диагноз стал полностью ясен, когда в ритмичном эпизоде любители классики с энтузиазмом принялись хлопать в первую долю. Хироми пришлось даже начать громко топать на 2-4, чтобы переломить ситуацию. Тут она вплела цитату из «St. Thomas», которую снова не узнали. А ближе к финалу басовое соло левой рукой на прижатых струнах сыграло, можно сказать, роль традиционного соло барабанщика, которое всегда припасается к концу как поощрительный приз тем, кто просидел весь концерт и мало что понял.

Была стоячая овация. Был бис. Потом опять стоячая овация. Много, очень много цветов. Хироми явно была очень растрогана и едва не расплакалась. Что ж, приезжайте к нам ещё, Хироми-сан. При потрясающей виртуозности игры — доступная, яркая, понятная даже совершенно неподготовленной аудитории музыка: настоящий подарок делу популяризации джаза. Может, в следующий раз — с трио?