Это случается в Ярославле каждые два года. «Джаз над Волгой»: репортаж

«Джаз над Волгой» — старейший в центральной России непрерывно проводящийся джаз-фестиваль: каждый нечётный год он проходит в Ярославле с 1979 г. С 15 по 20 марта он состоялся в древнем волжском городе в 13-й раз.
Мы предлагаем вам впечатления о «Джазе над Волгой» трёх авторов: о первой части фестиваля (15-18 марта) расскажет его участник, саксофонист Алексей Круглов, выступивший в Ярославле в составе сразу двух разных проектов; репортаж о концертах 19 и 20 марта написан редактором «Джаз.Ру» Анной Филипьевой при участии Кирилла Мошкова, которому принадлежат также фото- и видеосъёмки с последних двух дней фестиваля.

Алексей Круглов Фото: Павел Корбут

Тёплый прием публики — это то, чем в первую очередь славится Ярославль. В этом городе играется всегда с особым вдохновением.
Концертые программы фестиваля в Ярославской филармонии на протяжении всего фестиваля дополнялись интереснейшими джемами в Ярославском городском джаз-центре, которые заканчивались уже утром следующего дня. По-настоящему джазовая, открытая, душевная атмосфера — заслуга Игоря Гаврилова, директора Джаз-центра, бессменного организатора фестиваля, неутомимого джазового фаната, развивающего джаз в Ярославле. Кстати, в 2003 году первое фестивальное выступление моей группы «Круглый Бенд» состоялось именно на фестивале «Джаз над Волгой». Тогда Игорь Гаврилов поддержал меня, поверив в музыку нашей группы, и это стало толчком для дальнейшего развития наших фестивальных проектов. С тех пор я с огромной радостью приезжаю в Ярославль. В этот раз я был на фестивале четыре дня, и мне довелось участвовать в двух совершенно необычных проектах.

Предыстория их такова. Ровно 20 лет назад на фестивале «Джаз над Волгой» состоялся последний концерт известной в ту пору группы Игоря Широкова и Александра Пищикова. Два наших мэтра, последователи идей Джона Колтрейна, лет 12 играли вместе, но в 1991 году после фестиваля в Ярославле их творческие пути разошлись. Символично, что 20 лет спустя они вновь играли на фестивале в Ярославле. Саксофонист Александр Пищиков выступал с оркестром «Класс-Центр Бэнд» под управлением Сергея Шуленина. Приезд Пищикова был посвящен 85-летию Джона Колтрейна.

Программа концерта в ДК им. Добрынина в первый бэндовый день состояла из трёх частей. В первой части «Класс-Центр Бэнд» исполнил несколько пьес из своей программы джазовых стандартов, во второй Александр Пищиков сыграл с оркестром пьесы Сонни Роллинза «Doxy» и «Tenor Madness». Вторая пьеса запомнилась состязанием тенористов Романа Соколова и Александра Пищикова. А в финале фестивального сета музыканты переключились на колтрейновский блок: звучала композиция Пищикова «Учитель» и пьесы Джона Колтрейна в аранжировках Александра — «India» и часть из сюиты «A Love Supreme» — «Resolution». Две последние части идейно означали очень интересный переход от традиции Роллинза к модальному джазу Колтрейна. Причем уже в коде своих соло в «Tenor Madness» тенористы выходили за пределы роллинзовской стилистики.
Мощные тутти «Resolution» и заключительная каденция Александра Пищикова поставили черту под выступлением бэнда в ДК Добрынина. Но программа нашего оркестра столь обширна, что никак не умещается в один фестивалный сет, и этот замечательный вечер закончился ещё одним концертом «Класс-Центр Бэнда», но уже на сцене Джаз-центра.
ДАЛЕЕ: продолжение рассказа о фестивале, много фото, видео!

17 марта в Филармонии выступил наш квартет с Игорем Широковым (флюгельгорн), в который, помимо Игоря и меня, входят ярославский контрабасист Дмитрий Денисов и легендарный барабанщик и перкуссионист, архангелорогодец Олег Юданов. Два года назад мы выпустили альбом «Апрель в Ярославле», записанный с концертов в Джаз-центре, и символично, что большая часть композиций, представленных на диске, прозвучала и на фестивале. Несколькими днями ранее мы таким составом сыграли в Москве концерт с мэтром русской фольклорной традиции и мастером народных инструментов Сергеем Старостиным, и думаю, что настроение первого концерта сохранилось и на втором. Мы играли так, как будто Сергей всё ещё играл с нами. Музыка Игоря Широкова по-настоящему искренняя, заставляет «играть самого себя», рождает много образов. Игорь пытается передать именно русское отношение к импровизационной музыке, что выражается и в темах, и в импровизациях — быть открытым, искренним. Авторские идеи Широкова очень тонко чувствует Олег Юданов, передавая разнообразными оригинальными красками необычное чувство русского Севера. Для нас с Димой Денисовым играть с Игорем и Олегом — настоящее творческое счастье!

Расскажу ещё о тех концертах, которые я слышал. Большое впечатление произвёл на меня квартет ярославского саксофониста Алексея Шустова в составе с Александром Мурашкиным (гитара), Денисом Силенко (контрабас), Петром Афанасьевым (ударные). Музыка Алексея Шустова близка мне не только потому, что мы с ним родственники — он крёстный отец моей дочери, но и потому, что музыка, которую играют ребята — светлая, ей сопереживаешь, выстраивая свой художественный ассоциативный ряд. Ансабль исполнял композиции Алексея, но, как сказал со сцены лидер проекта, хотя он и приносит ноты на репетицию, авторами можно считать всех сразу, так как весь квартет участвует в создании этой необычной музыки. И в этом самое важное — в музыке квартета Шустова чувствуется единство музыкантов, и каждый сопереживает другому. Тут всё не просто отрепетировано, а прочувствовано на уровне интуиции. Как сказал бессменный ведущий фестиваля Владимир Фейертаг после выступления квартета Алексея Шустова, «это музыка XXI века».

Мне удалось также услышать выступление ансамбля екатеринбурского трубача Сергея Проня: его коллектив тоже обладает неповторимым почерком. Особенное впечатление оставила пьеса «Петрушка» в исполнении Сергея в дуэте с пианистом: игривая, с ритмическими элементами фри.
Удалось мне посетить и выступление известного нью-йоркского трубача из России — Валерия Пономарёва, который был, как и всегда, технически безупречен, при этом чётко отобразив стилистику ансамбля Арта Блэйки (в котором и сам играл в 1970-е гг.). Кстати, концерт его ансамбля (с Ренатом Гатаулиным на рояле) начался с пьесы Орнетта Коулмана, в которой Валерий импровизировал вдвоём с барабанщиком Аделем Сабирьяновым.

Джемы в Джаз-центре не прекращались все дни фестиваля, и несколько ночей подряд на них приходили музыканты ансамбля Александра Сипягина — Михаила Цыганова. Очень интересно было сыграть с их барабанщиком Джином Джексоном, который в одной из пьес сыграл свободное соло в стиле Рашида Али, а также с музыкантами из оркестра, приехавшего из американского города-побратима Ярославля — Берлингтона, и из ансамбля Адама Вендта из Польши. В какой-то момент на сцене оказалось три американских тромбониста (Энди Хантер из ансамбля Сипягина-Цыганова и двое из берлингтонского оркестра) — они потрясающе стильно исполнили «Doxy». Осталось только лишь сожалеть, что к ним не мог подключиться наш Максим Пиганов — он должен был приехать только на следующий день…

Анна Филипьева, Кирилл Мошков

19 марта концерт в Ярославской филармонии открыло польское трио Adam Wendt Power Set саксофониста Адама Вендта. Уже знакомые российской публике по выступлению на фестивале «Джаз в саду Эрмитаж», участники трио (Вендт, клавишник Пшемыслав Раминяк и один из лучших польских барабанщиков — Марчин Яр) стояли за сценой в ожидании своего выступления начеку, буквально гарцуя, прислушиваясь к вступительному слову ведущего и то и дело переспрашивая «юж?» (уже?), готовые бежать играть. И побежали.

Музыка, начавшаяся синтезаторно-саксофоново- барабанным живописанием неоновых огней дискотек, ожидаемо потекла в подобном направлении и дальше. Праздничное начало вечера: повеяло «современным» джазом, Дэвидом Санборном, лифтом дорогого отеля, музыкальная ткань потянулась ненапряжно и кроилась ладно. Даже не очень понятно, почему при этом клавишник Раминяк играет с таким сосредоточенно-встревоженным лицом. Музыка Power Set основана на ритме, условием которого является обязательная регулярность, чтобы не произнести криминальное в «серьёзном» джазе слово — танцевальность. Вторая пьеса, например, однозначно воздействовала на седалищный нерв слушателя, заставляя зал филармонии в едином порыве колыхаться, как если бы все несколько сот зрителей поехали куда-то верхом на рысистых скакунах; затем последовала приятная благозвучная пьеса, открытая, после нескольких пьес синтезаторного звука, приятным соло на рояле. Эту балладу запросто можно было бы приспособить к экранизации чего-нибудь из остросюжетного наследия Сидни Шелдона. Вообще сложилось впечатление, что вся программа ансамбля в целом могла бы послужить саундтреком к лёгкой мелодраме или ненапряжной детективной истории из жизни современного мегаполиса. Есть в ней чем озвучить и динамичные эпизоды, и лирические сцены, и всё, что ещё может понадобиться в кино такого рода. Яркая и доступная музыка, апеллирующая к широкой аудитории, джазовая подготовка которой вовсе не обязательна; сыграно всё мастеровито и крепко. Заслуженный горячий успех у публики.

Концерт продолжил один из самых заслуженных дуэтов советского ещё джаза — пианист Леонид Винцкевич и саксофонист Лембит Саарсалу. Созданный в 1984 г., этот дуэт в последние годы советской власти стал идеальным экспортным товаром. Россиянин Винцкевич, да ещё и не москвич, а представитель редкого на джазовой карте Курска, и эстонец Саарсалу, в те годы выступавший за Таллинн (ныне он живёт в Тарту), хорошо иллюстрировали отсутствие национальных границ в советском джазовом искусстве. Кстати, национальных границ в советском джазе действительно не было, и следы этого феномена ощущаются даже сейчас, когда джазмены из давно уже независимых бывших советских республик с удовольствием и полным взаимопониманием снова выходят на сцену вместе. Музыка дуэта с самого начала была ориентирована на открытую эмоциональность, совмещение национальных, классических и джазовых элементов и прямое обращение к чувствам аудитории — что позволило Винцкевичу и Саарсалу ещё в 1988 г. стать первым советским коллективом, официально выступившим на джазовом фестивале в США, и с тех пор, несмотря на возникновение между местами проживания музыкантов государственных границ, таможен и визовых управлений, регулярно выступать в Европе и Америке.

[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=NImAxs6uing]

Выступая в Ярославле, Винцкевич и Саарсалу сосредоточились преимущественно на авторской музыке Лембита, не отметая, конечно, и джазовой классики. Сет открылся пьесой «Диалоги», построенной на очень простой, видимо — фольклорной эстонской, теме на попевках. Но её изложение можно назвать каким угодно, только не «очень простым»: использовались выразительные средства в диапазоне от прозрачной лёгкой лирики до экспериментов с препарированием рояля. Впрочем, пожалуй, всё-таки не экспериментов, а результатов их тщательной селекции.
С первой же пьесы в зале раздались крики «браво», и следующая пьеса, «Вечерняя музыка» (которую дуэт играет уже скоро два десятка лет), дала тот же результат.

[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=IIIQ_0s-rDg]

Постепенно динамика нарастала, и среднюю часть программы дуэта трудно определить иначе, чем при помощи названия давнишней песенки группы «Вежливый отказ» — «Густоплясовая» (нет, дуэт её не играл: просто музыка получалась такая — густоплясовая). Для дуэтного состава фактуры звучания иногда оказывались неожиданно ОЧЕНЬ густыми. Винцкевич/Саарсалу — это вам не солист с аккомпаниатором. Диалектичностью их взаимодействие больше напоминает танец. Нет-нет, не надо воображать себе двух вальсирующих седовласых дядек. Это танец парный, но, во-первых, это энергичный танец, а во-вторых — очень мужественный. Нечто вроде боевой пляски двух индейских вождей.
А вот и «Эстонский танец». Рояль Винцкевича мужественно басит в контрактаве, пока Лембит изображает какое-то шаманское пение. Оптимистичен эстонский фольклор!

Обращение к классике знаменовалось переходом к «Saint Louis Blues» Уильяма Кристофера Хэнди, начавшемуся, судя по заложенной Шостаковичем классической традиции визуальных образов, явным вторжением фашистов. По ходу пьесы, конечно, их многократно побеждали и к финалу победили окончательно, о чём свидетельствовала их робкая поступь (видимо, на выход) в репризе.
Аудитория ликует. Звучит лирический мажорный… да практически рэгтайм. Леонид одной рукой играет на клавишах пульсацию, а второй производит энергичный «чёс» по струнам рояля, так что получается весьма правдоподобная имитация банджо. В этом месте за сценой даже видавший в жизни всё В.Б.Фейертаг констатировал: «А здорово получается!»
Овация заставила дуэт сыграть на бис, и вновь джазовую классику — «My Foolish Heart», с последними звуками которой Лембит Саарсалу, не прекращая играть, эффектно удалился за кулисы.

Концерт 19 марта завершал ансамбль «Тромбон-шоу» Макса Пиганова. Его программа хорошо легла в определение «день позитивного джаза»: вполне логично завершить такой день выступлением ансамбля, который на 100% позитивен по звучанию. Одна только бархатная пачка четырёх тромбонов чего стоит. Ну, а уж неотразимый набор вечнозелёных хитов традиционного джаза, местами удачно украшенный вокалом недавно появившегося в составе тромбон-банда контрабасиста Валентина Лакодина, доделал дело: Ярославль пал к ногам Пиганова в изнеможении.

После филармонического концерта действие переместилось в Ярославский джазовый центр. Вначале сценой завладел бессменный ведущий фестиваля Владимир Фейертаг, который, по подсчётам директора Джаз-центра Игоря Гаврилова, приезжает вести концерты в Ярославле с 1971 г., то есть ровно половину своей жизни. Владимир Борисович представил со сцены две новые джазовые книги петербургского издательства «Скифия»: автобиографию Оскара Питерсона, в которой выступил редактором, и долгожданную «Историю джазового исполнительства в России», которую написал сам.

Затем на сцене появился московский пианист Яков Окунь, выступавший с нью-йоркской ритм-секцией — контрабасистом Борисом Козловым и барабанщиком Джином Джексоном.

По словам Якова, концепция этого выступления родилась буквально за четыре дня до концерта: Борис и Джин всё равно находились в Ярославле, где выступали с Алексом Сипягиным и Мишей Цыгановым (о чём см. ниже), и возможность выступить в трио с Окунем оказалась для них полезной альтернативой сидению в гостинице.

В течение часового сета трио сыграло пять пьес, среди которых были и постоянно звучащие на концертах Якова Окуня авторские «Бирюльки», и кинохит «Встаньте, дети, встаньте в круг…» Антонио Спадавеккиа из фильма «Золушка» (1947), и джазовая классика — например, «Plain Jane» Сонни Роллинза, которую мы предлагаем вам посмотреть на видео, чтобы оценить и мастерство музыкантов, и атмосферу Ярославского джаз-центра.

[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=B0t26pR3yog]

Перед неизбежным джемом, начавшимся после полуночи, было ещё незапланированное, но мощное выступление ансамбля Manhattan Time Quintet (трубач Алекс Сипягин, пианист Миша Цыганов, тромбонист Энди Хантер, контрабасист Борис Козлов и барабанщик Джин Джексон). Хотя их основной концерт был назначен на воскресенье, субботней ночью нью-йоркские гости жахнули — мало не покажется. Нерв и напор были неописуемы; Миша Цыганов пояснил нам, в чём дело — музыканты… забыли ноты в гостинице, так что две протяжённые авторские композиции играли по наскоро набросанным скетчам, снятым с тромбоновой партии: самым дисциплинированным, при ком нашлись все ноты, оказался тромбонист Хантер. Играть по тромбоновым нотам, где нет партий других инструментов, оказалось некоторым вызовом даже для таких блестящих профессионалов, но, надо заметить, испытанные ими трудности заметили разве что они сами.

Филармонический концерт 20 марта стал последним в длинной и насыщенной программе «Джаза над Волгой-2011». Его открыл ярославский пианист Андрей Мартыненко с контрабасистом ДмитриемТолочковым и барабанщиком Владимиром Борисовым, к которым затем присоединился специальный гость — ярославский музыкант Алексей Шустов (саксофон). Благое дело — предоставить сцену не просто ярославскому ансамблю, но всему ярославскому джазовому образованию. Буквально вчера за сценой мы обсуждали с Винцкевичем и Саарсалу необходимость давать площадку молодым, и вот как раз ансамбль педагога Мартыненко неоспоримо свидетельствует о правильности этого пути.

Мартыненко играл преимущественно Монка, причём совершенно не развлекательно, а весьма серьёзно погружаясь в парадоксально ломаные линии и угловатую аккордику джазового классика. Алексей Шустов присоединился на хитовой «Well You Needn’t», и дело пошло, если можно так выразиться, порезвее. В Ярославле своих музыкантов любят, и крепко сработанная программа была принята «на ура»; мало того, единственный раз за эти два дня за сценой филармонии появился своего рода фан-клуб Алексея Шустова, состоящий из местных барышень (в том числе и сотрудниц Джаз-центра), увлечённо отплясывавших в кулисах под непростую монковскую музыку.

Курский пианист Леонид Винцкевич появился на сцене и 20 марта, на сей раз с двойным проектом: сначала звучала музыка его сына, саксофониста Николая Винцкевича, в дуэте с которым Леонид играет уже более 10 лет, а затем на сцену вышел народный артист России гитарист Алексей Кузнецов, затем Винцкевич-младший сменил модный сопрано-саксофон на старомодный альт, и от протяжных авторских медитаций направление плавно переключилось на старую добрую джазовую классику.

Алексей Алексеевич явно получал удовольствие от музицирования таким необычным составом, и, надо отметить, его партнёры-Винцкевичи постарались сделать обращение к хрестоматийному мэйнстриму интересным музыкальным событием, и их взаимодействие с ветераном советского джаза было вовсе не обычным аккомпаниаторством — слушатели стали свидетелями полноценного музыкального полилога на три голоса, с изящной перекличкой нюансов и идей. В антракте после этого сета одна дама в буфете за рюмкой коньяка делилась переживаниями с компаньонами: «Эти музыканты играют такие тонкие вещи! Они так это всё тонко чувствуют! Я просто обалдела». И vox populi в данном случае оказался весьма близок к vox Dei.

Финал вечера был достоин всего фестиваля: состоялось долгожданное выступление Manhattan Time Quintet на большой сцене, подготовленное их участием в джемах и клубных программах в предшествовавшие вечера.

Непросто, наверное, играть в родном городе, перед родителями и школьными друзьями, после того, как пять лет проучишься в Москве, а потом ещё двадцать лет проработаешь в Нью-Йорке. Именно это досталось на долю Алекса Сипягина: он ведь из Ярославля, здесь начинал играть на трубе, отсюда поехал в Москву, к всесоюзной, а затем и всемирной славе. «Своих» в Ярославле любят, поддерживают и относятся несколько ревниво, и поэтому Саше досталась львиная доля внимания публики, хотя все пятеро нью-йоркских звёзд — молодцы и красавцы как на подбор. Прекрасен моторный, упругий, хлёсткий басист Борис Козлов (родом из Москвы). Достоин всяческого внимания мощный тромбонист Энди Хантер — его имя на нью-йоркской сцене звучит относительно недавно, но он явно выдвигается в число лучших тромбонистов молодого поколения. Высочайшая репутация Джина Джексона, самого старшего музыканта ансамбля (в октябре он отметит 50-летие), основана на его почти десятилетней работе в гастрольном ансамбле великого Хэрби Хэнкока; повстречавшись с русскими джазменами в составе репертуарного оркестра Mingus Big Band, он регулярно работает с ними в самых разных проектах. И, наконец, пианист Миша Цыганов, ещё один «русский ветеран нью-йоркской сцены», перебравшийся из Ленинграда в Америку двадцать лет назад, не только наполнил музыкальную ткань этого квинтета изысканной фортепианной игрой, но и написал значительную часть музыки для этих гастролей. 

Музыка, которую манхэттенский квинтет играл в Ярославле, во многом знакома по записям его участников: звучали пьесы с нового альбома Миши Цыганова «Dedication», записанного практически этим же составом (кроме тромбониста), и с сольных работ Алекса Сипягина. Показалось, что некоторые пьесы живьём звучат даже  круче, чем в студийных версиях: на дисках слышится более взвешенное, рациональное музицирование, а тут — стремительное движение, полёт, страсть… Впрочем, в начале сета участники квинтета играли мягче, сдержаннее, чем предыдущим вечером на джеме. Видимо, этого требовала драматургия построения концерта. Во второй половине сета «мяса» стало в избытке.

[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=MTOLm4Ms70s]

Заметим, что даже достаточно подготовленной публике, несмотря на «мясо», программа показалась местами сложноватой (мы ориентируемся как на подслушанный после концерта обмен мнениями в фойе, так и на заметки очевидцев в блогах и соцсетях). Всё-таки нью-йоркский уровень есть нью-йоркский уровень: такая плотность музыкальных событий на единицу времени, сыгранная на таком уровне межмузыкантского взаимодействия, требует от публики полной отдачи всего внимания, что, конечно, не всем даётся легко. Но и на уровне эмоционального восприятия многие нашли для себя достаточно, чтобы регулярно устраивать музыкантам овацию. Именно на этом сете зал оказался набит битком. Все места были заняты, вдоль стен и балкона стояли люди, даже за кулисы было толком не пролезть — все невидимые из зала места за сценой были давно оккупированы. Часть выступления манхэттенского квинтета нам пришлось слушать через открытую дверь из технического коридора за сценой: в зал было не пробиться (и даже видео, показанное выше, было снято через эту дверь буквально из-за угла, — что, увы, сказалось на стабильности камеры при съёмке). В какой-то момент гардероб Филармонии даже перестал брать одежду слушателей — некуда было. Даже родителям Саши Сипягина пришлось положить вещи в гримёрку к сыну. Получился всем аншлагам аншлаг, с чем остаётся искренне поздравить организаторов — не всякий фестиваль завершается таким убедительным, ярким, смачным финалом!