Письмо читателя. Старый брюзга на Sib Jazz Fest

От редакции. Валерий Рыбаков, автор этого текста — один из самых постоянных авторов «Джаз.Ру»: первая его корреспонденция из Томска, где он живёт, появилась на виртуальных страницах ещё даже не «Полного джаза», а безымянного «Обзора джазовой жизни», выходившего на портале «Джаз.Ру» в далёком 1998 г. (см. седьмой выпуск «Обзора»). С тех пор значительная часть наших представлений о концертно-фестивальной жизни в джазовой Сибири формировалась при участии Валерия, активно сообщавшего нам обо всём, что в джазовом плане происходило в Томске и, иногда, Новосибирске. Вот и теперь, 13 лет и четыреста пятьдесят (!) выпусков «Полного джаза» спустя, Валерий Рыбаков одновременно с редакционным десантом «Джаз.Ру» посетил Новосибирск, чтобы присутствовать на концертах обновлённого Новосибирского международного джазового фестиваля. Мы с благодарностью публикуем его текст — не как дополнение к уже вышедшему в «Полном джазе» репортажу Анны Филипьевой, а как отдельный, собственный взгляд на важное событие в российской джазовой жизни.

Валерий Рыбаков фото: Евгения Бирюкова

Новосибирск, Sib Jazz Fest, 21-23 октября

Мои впечатления явно могут не совпадать с взглядом других участников этого события, но уж что моё, то моё.
Скажу сразу, что заполнение зала в эти великолепные вечера могло быть и более впечатляющим. То ли реклама была скудная, то ли цена на билеты — высоковатая, то ли любителей джаза поубавилось, не знаю. Хотя на высоте градуса приёма публикой музыкантов это не сказалось.
Бывает сложно писать об отдельных музыкантах и группах, выступающих на таких сходках. Про одних бывает нечего сказать из-за сероватого впечатления от их выступления, о других — просто невозможно выразить словами всё, что творилось на сцене и в зале во время их выступления.
Первое выступление в день открытия фестиваля Sib Jazz Fest в Новосибирске отбросило меня в 70-е годы прошлого столетия, когда многие, особенно молодые отечественные (и не только отечественные) музыканты бросились в пучину фри-джаза. Тогда авангард стал выжимать из залов фестивалей любителей прошлых стилей, и даже обозреватели такого крупного европейского мероприятия, как Jazz Jamboree, плакались на пустоту залов.
Группа местных новосибирских джазменов совместно с гостем из США, альт-саксофонистом Оливером Лэйком, пыталась изобразить спонтанную импровизацию. «Человек эпохи Возрождения», как представили в фестивальном буклете Оливера Лэйка, конечно, крепко знает свое дело, но для меня ничего неожиданного не случилось (ну разве что присутствие на сцене двух контрабасов, да экзотического инструмента маримбы). Сергей Беличенко и Владимир Толкачёв, принявшие участие в этом «шоу», еще в 70-е годы играли подобное (вспомнить хотя бы их «День гнева» на фестивале в 1977 г. в Академгородке). Но, если принять, что этот стиль — уже классика, тогда я умываю руки.

И чтобы уж «покончить» с Оливером Лэйком, скажу, что в последний день фестиваля он выступил с программой, посвященной Эрику Долфи. Здесь он стремился (и это ему удавалось) передать дух великого музыканта, его новаторские изыскания путей в джазе. Если бы не трагический уход Долфи, мир джаза узнал бы ещё немало интересных идей.

В этот второй выход на сцену Лэйк тоже выступил с новосибирскими музыкантами — пианистом Евгением Серебренниковым, контрабасистом Дмитрием Аверченковым и барабанщиком Евгением Суворовым. Как всегда, Аверченков был изумителен в своих соло. Программа была хороша, но излишне затянута. Играть час двадцать минут, когда стандартное время для коллективов на фестивалях обычно максимум минут сорок, это уже перенасыщение даже Эриком Долфи. На пятой пьесе отдельные «товарищи» потянулись к выходу. Бог им судья.

Вторым номером в первый день после «фри» Оливера Лэйка сотоварищи на сцене появился квартет Ришара Гальяно. Когда Ришар растянул меха своего инструмента, зал оживился, сзади послышался тихий шепот: «вот такая музыка нужна народу!». Очевидно, глубоко в наших генах сидит страсть к гармошке. Программа квартета была плотной, весёлой, атмосфера — непринуждённой. Кроме гениальной игры Гальяно, слушатели были в восторге от великолепного владения ударными инструментами Рафаэля Мэйхиаса. Овации по окончании программы музыкантов были настолько дружными и громкими, что квартет вновь показался на сцене. Ну что французы могут исполнить «на бис»? — конечно, «Опавшие листья» Косма. И вновь буря аплодисментов.

Вечернее время первого дня полностью было отдано феноменальному аризонскому гитаристу Стэнли Джордану. Двуручный тэппинг или touch style (фортепианная техника игры на гитаре) буквально раздавил слушателей и вжал их в кресла. Если закрыть глаза, то отчётливо складывается впечатление, что играют два гитариста. После каждой пьесы раздавался восторженный рёв толпы. А когда он единолично составил дуэт гитары и фортепиано, то восторгам не было предела. В конце сета к музыканту на пару вещей  присоединилось российско-финское трио в составе скрипки, контрабаса и ударных. Зал провожал Стэнли стоя!

Второй день открыло американское трио в составе барабанщика Майка Кларка, саксофониста Роба Диксона и Джерри Зи, игравшего на цифровом органе, а не на «хаммонде», как было заявлено в фестивальном буклете. Здесь господствовал фанк. Всё внимание приковывали ударные, а саксофон и орган особых впечатлений не оставили.

После перерыва на сцене расселся новосибирский биг-бэнд Владимира Толкачёва. И тут я узнал неприятною новость, что певица Энн Хэмптон Кэллоуэй не приехала, якобы из-за болезни. А я так хотел её послушать живьём!.. Правда, устроители фестиваля решили как-то компенсировать утрату и выпустили на сцену Кевина Махогани, который превосходно исполнил с оркестром пару стандартов, и французских сопрано-саксофониста и кларнетиста из мемориального оркестра Сиднея Беше, которые также прекрасно вписались в игру оркестра. А сам оркестр был просто великолепен. Маэстро довёл взаимодействие музыкантов до совершенства. И солисты были хороши. Правда, собственную программу оркестра можно было бы и подсократить. Четырёх-пяти вещей было бы достаточно, чтобы показать, как вырос коллектив. А ещё же было и совместное выступление с гостями, о которых я упомянул выше.

Вечером того же дня на сцене буйствовал американо-канадо-французский бэнд «гитарного бога» Майка Стерна. С Майком приехали его соотечественник Лайонел Кордью (барабаны), французский скрипач Дидье Локвуд и канадский бас-гитарист Алэн Карон.

Всего-то четыре музыканта, а по плотности и насыщенности звука не уступали биг-бэнду. Что творилось в зале — передать нельзя, как и описать игру музыкантов. Чистейший, профессиональный фьюжн опутывал слушателей. Сорокасемилетний Майк, прошедший школу великого Дэйвиса, источал невероятный драйв, потрясающую динамику и великолепные импровизации. Впрочем, это можно отнести и ко всем участникам этого маленького бэнда. А как тонко они чувствуют друг друга, как прекрасно аккомпанируют солисту, вышедшему вперёд… Ну что я буду подбирать слова, чтобы описать ощущения от вдохновенной игры великолепного Дидье? Всё нужно слушать вживую. А каким контрастом после высочайшего ритмического напряжения вдруг со сцены зазвучала нежнейшая лирическая баллада! В зале образовалась буквально мёртвая тишина, а с последними звуками — взрыв оваций. И опять весь зал встал. Очень неохотно пустел Дворец культуры железнодорожников после такого единения и на сцене и в зале. Но праздник может длиться вечно разве что на небесах.

Последний вечер короткой программой открыл «Сибирский диксиленд», созданный покойным новосибирцем Борисом Балахниным в 1988 году. Ныне художественный руководитель бэнда — трубач Сергей Гершенович, заслуженный артист России.

Затем сцену оккупировал французский оркестр имени Сиднея Беше, созданный барабанщиком Пуми Арно в память о великом традиционалисте. В основном — седовласые мастера, помнящие ещё живым легенду нью-орлеанского джаза. Они успешно создавали атмосферу ранних джазовых оркестров. Оливье Фран на сопрано-саксофоне один в один повторял звучание Беше, и казалось, что в инструменте спрятан маленький магнитофончик с записями Сиднея. Оркестр исполнил и несколько вещей самого Сиднея Беше. Не обошлось конечно, без «Маленького цветочка», тепло принятого зрителями. А в заключение оба диксиленда объединились и под управлением Пуми Арно создали на сцене «кипяток» — к вящей радости зрителей, которые никак не хотели прощаться с великолепными музыкантами, хранящими вечно живые традиции.

О последовавшей программе, посвященной Эрику Долфи, я уже писал в начале.

Заключил вечер и фестиваль «человек-гора» Кевин Махогани в сопровождении европейского трио. Густого баритонового тембра голос Кевина уникален, как и его манера пения с потрясающим скэтом. Было исполнено около десятка вечнозеленых тем, не исключая и «Караван». Так что на фестивале не обошлось и без баяна, и без…

Хотелось бы отметить ещё одно соло на протяжении всех вечеров фестиваля. Это рассказы ведущего Кирилла Мошкова, предварявшие выступления участников праздника. За 5-7 минут Кирилл вводил слушателей в очередную программу, чтобы они не гадали, о чём пойдет речь впереди.

И ещё одна особенность фестиваля меня поразила. Практически отсутствовала на сцене лучшая половина человечества, за исключением Кати Хрипуновой, игравшей на трубе (sic!, как любит помечать в текстах К.М.) в оркестре Толкачёва, да переводившая с французского Наташа Миллер. Зато в фестивале участвовали представители семи стран (хорошая цифра): Австрия, Германия, Канада, США, Россия, Финляндия, Франция.

Итак, инструменты упакованы, зрители и музыканты разъехались по городам и весям в ожидании следующего чуда в джазовой жизни Сибири…