«Джаз Василия Аксёнова»: два взгляда на событие

Мария Юрченко фото: Павел Корбут

Взгляд первый

«Транслируйте на Россию круглые сутки джаз, и коммунизм падёт»!
Приписывается Маршаллу Маклюэну

Особенные условия бытования в советском социуме породили остросамобытную отечественную культуру. Причём с тем или иным успехом нам удалось подхватить многие актуальные тенденции времени: у нас были стиляги и хиппи, рок-н-ролл, рок-музыка и, конечно, джаз. Однако сегодня, с высоты пережитого опыта, многие из этих явлений принято дополнять определением «русский». Ибо очевидно и понимание того, что русский рок и советские хиппи в идеологическом и зачастую качественном выражении были весьма далеки от своих западных оригиналов. Нечто похожее было и с джазом.

«Русский джаз», конечно, не говорят, но советское джазовое искусство — это подлинный феномен, самостоятельный, своеобычный. В тоталитарной России джаз, безусловно, нёс в себе мощный заряд социального протеста. Но это было такое рефлексирующее сопротивление, следуя законам жанра — очень эстетствующее, в противовес откровенно агрессивному року. Рок-музыканты истово боролись за свободу, а джазмены уже ею обладали. У них как будто заведомо было это ощущение собственной свободы, поэтому они просто играли музыку свободных людей. Но… играли её в вынужденных условиях полного джазового бескультурья. Самое большее, что было доступно — это западные радиостанции и грамзаписи.

Как же звучал советский джаз в период своего расцвета? Кто его исполнял? И кого он вдохновлял?..

Ностальгическая панорама той поры развернулась 7 октября в стенах театрально-концертного зала Дворца на Яузе. «Джаз Василия Аксёнова» — так назывался вечер, посвящённый музыке эпохи и одному из виднейших её художников, который был воодушевлён этой музыкой и который воспел её в своём творчестве. На одной сцене в этот день выступили легендарные музыканты отечественной джазовой культуры, но в первую очередь собралась некогда очень крепкая творческая тусовка друзей и единомышленников. И имя Василия Аксёнова (это, конечно, был вечер-посвящение великому писателю) стало центральным в понимании этой тусовки: это не было исключительно джазовое сообщество. Джаз витал в воздухе, он додумывался, домысливался, всячески приспособлялся; и ему было необходимо созидательное пространство для развития, и это пространство создавали самые разные люди — артисты, писатели, литераторы, музыканты. Все они были в своём роде джазмены. Ещё они запомнились как поколение «шестидесятников»…

«Джаз Василия Аксёнова» снова собрал этих людей вместе, всего на один вечер. Заданный сюжет породил совершенно уникальную атмосферу — трогательную, очень знакомую, даже родную, но уже ушедшую… Продюсер и ведущий концерта Владимир Каушанский читал джазовые отрывки из книг Аксёнова, музыканты исполняли американские стандарты, которыми заслушивались в то время, а артисты, выходившие на сцену, вспоминали свои встречи в кафе «Печора» и «Юность», концертные вечера и совместные поездки в Крым (Коктебель был тогда творческой меккой писателей и андеграундных музыкантов). Мозаика «аксёновского джаза» вдохновенно сложилась из множества элементов.
ДАЛЕЕ: подробный рассказ о событии двух наших авторов, много фото, видео!

Руководитель вышедшего на сцену первым ансамбля солистов оркестра Олега Лундстрема пианист Борис Фрумкин обмолвился, что «в 50-60-е годы джаз был образом жизни». Пожалуй, для многих он был ещё и способом жить. На вечере коллектив исполнил собственную джазовую тему «Самарская ярмарка».

В первом отделении также можно было увидеть и ярких представителей джазовой династии на российской сцене — ансамбль Игоря Бриля Bril Family, в составе которого также играют два сына прославленного пианиста: Дмитрий (сопрано-саксофон) и Александр (тенор-саксофон). В завершении своего выступления вместе с Германом Лукьяновым (флюгельгорн) они исполнили в авторской интерпретации джазовый стандарт Кола Портера «Love For Sale» («Любовь на продажу»). А Эммануил Виторган поведал историю чудесного исчезновения с советских экранов едва снятого фильма «Пока безумствует мечта» (1978) по сценарию Василия Аксёнова. Писателю тогда почти сразу предложили покинуть Союз, а фильм и по сей день остается раритетом.

Второе отделение открывал ансамбль «Седой джаз», который Владимир Каушанский представил весьма иронично, предупредив, что «попасть в этот коллектив по блату невозможно, хотя бы потому, что каждому желающему необходимо пройти строгий фейс-контроль, согласно которому в состав принимаются музыканты не моложе 60 лет». А между тем, имена участников едва ли нуждаются в представлении — легендарный джазовый гитарист Алексей Кузнецов, первый профессиональный исполнитель на ударной установке в стране Александр Гореткин, «вся джазовая поэзия на аккордеоне» Владимир Данилин, саксофонист Виктор Подкорытов и Игорь Кантюков на контрабасе. В процессе выступления к ним присоединилась Светлана Рубинина (как же джазовый вечер без женского вокала?). В своё время она блистала солисткой в оркестре Олега Лундстрема. В её исполнении прозвучал хит из 30-х годов — баллада «Memories Of You». Закончилось всё безудержным и фееричным Гершвином, который сменился созерцательными воспоминаниями писателя Александра Кабакова о романтических поездках с Аксёновым в Крым, где он впервые ощутил «джаз Василия Аксёнова» как нечто эпохальное.
ВИДЕО: «Седой джаз» играет «Bernie’s Tune»
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=QzEg7_2OK0E]

Своеобразным хэдлайнером вечера стал Алексей Козлов (пожалуй, ближайший друг писателя среди джазменов) и его «Арсенал». Со времён самого выхода из подполья (1976) коллектив Козлова не сдаёт свои лидирующие позиции в жанре и продолжает играть в некогда точно найденном роковом звучании (вместо традиционного контрабаса здесь бас-гитара, а пианист динамично чередует классический рояль с электрическими клавишами). «Джаз, рок и медные трубы» — в своё время сам Аксёнов назвал так свою авторскую статью, посвящённую творчеству «Арсенала». В их исполнении прозвучали три композиции, посвященные мэтрам мирового джаза, и гротескная «Профанка» (посвящение современным «музыковедшам», с трудом отличающим рок от фанка).

Приятным бонусом для зрителей стал дружеский джем-сейшн под любимую Аксёновым пьесу «Take The A Train» Дюка Эллингтона и Билли Стрейхорна. На прощание Владимир Каушанский послал в зал риторический вопрос — а не пора ли культурной Москве всерьёз задуматься о полноценном джазовом фестивале имени Василия Павловича?..

Зрители обещали задуматься…

Лучана Киселёва фото: Павел Корбут

Взгляд второй

7 октября «Дворец на Яузе» открыл свой новый концертный сезон программой под названием «Джаз Василия Аксёнова». Как и задумывал автор этого проекта, джазовый обозреватель журнала «Америка Illustrated»Владимир Каушанский, действо не представляло собой вечер памяти как таковой, но было наполнено воспоминаниями об этом замечательном писателе, очень любившем джаз и много о нём писавшем, и имело все шансы понравиться Аксёнову, так как на сцену поднимались его друзья — литераторы и джазовые музыканты, там звучала музыка, которая ему нравилась. Каушанский и вёл этот марафон — подробно и тщательно, с любовью к джазу, творчеству Василия Павловича и профессионализмом. Он зачитывал отрывки из произведений Аксёнова, просил выступающих поделиться их воспоминаниями и мыслями об этом писателе, а также о джазовой жизни 60-х годов — времени, в наибольшей степени наполненном этим жанром, времени, когда автор «Звёздного билета» и «Затоваренной бочкотары» стал профессиональным литератором.

Открывал программу ансамбль солистов оркестра Олега Лундстрема. В эссе «Простак в мире джаза, или Баллада о тридцати бегемотах» (1967) Аксёнов вспоминал о том, что ещё со времён своей юности, проведённой в Казани, он слушал этот коллектив «короля свинга восточных стран, …как его (Олега Лундстрема) называли в шанхайском сеттльменте», что «вся его юность была слегка озарена этими «шанхайцами», как огнями далёкого ночного мира». Как известно, сейчас оркестром имени Лундстрема руководит пианист Борис Фрумкин, от игры которого писатель тоже получал удовольствие.

ВИДЕО: ансамбль солистов оркестра им. Лундстрема играет пьесу Фрумкина «Самарская ярмарка»
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=z5JL-cKus-c]
После того, как были исполнены стандарт Диззи Гиллеспи и пьеса «Самарская ярмарка», которую Аксёнов слушал в 1967 году на Таллинском джазовом фестивале, Борис Михайлович сказал, что, по его мнению, джаз — это целый стиль жизни шестидесятников, окно в свободу. А вот каким видел значение этого жанра сам Василий Аксёнов:

Для моего поколения русских американский джаз был безостановочным экспрессом ночного ветра, пролетающего над верхами железного занавеса. Почему нацисты и коммунисты ненавидели джаз? Может быть, из-за склонности к импровизациям? Может быть, если бы всё игралось по нотам, они были бы терпимее?.. Джаз приходил к нам с Запада, он читался в контексте какой-то смутной свободы. Он был запретным плодом. Играть и любить джаз было, кроме наслаждения, ещё и сопротивлением. (повесть «В поисках грустного бэби»)

Джаз играл колоссальную роль в жизни моего поколения, которое сейчас уже состарилось. Это был своего рода пароль молодёжи, ориентированной на Запад конца 50-х. Мы все слушали «Час джаза» знаменитого комментатора Уиллиса Коновера. (ток-шоу «Линия жизни»)

Следом выступали Игорь Бриль и ансамбль Bril Family. «Был вечер памяти Володи Журавского, барабанщика… Я посмотрел вокруг и увидел сотни две или три знакомых лиц, музыкантов джаза и наших девочек. Все постарели немного, но все ещё были красивы, а некоторые даже стали лучше. Все были так красивы, что у меня сердце защемило от любви. Бахолдин, Зубов, Гаранян, Козлов и Сатановский, Саульский, Бриль и Товмасян, Лукьянов, Людвиковский… — не знаю, как для кого, а для меня эти имена звучат таким же серебром, как Джо Кинг Оливер, да и Самсика Саблера не все ещё позабыли в «Печоре», и в «Ритме», и в «Синей птичке», хотя, конечно… да ладно, чего уж там…» — писал Василий Павлович Аксёнов в романе «Золотая наша Железка». Игорь Михайлович Бриль сказал, что помнит, как писатель действительно приходил в «Печору», «Молодёжную», «Аэлиту» — заведения, которые сегодня мы бы назвали клубами. Когда коллектив Бриля гастролировал в Вашингтоне, «первым зрителем» у них на концерте был именно Василий Аксёнов. «Мы долго не виделись, и это была очень тёплая встреча. Вот такие воспоминания об этом чудесном человеке», — сказал Бриль. Музыкантами была исполнена пьеса Чарли Паркера.

Затем к Bril Family присоединился флюгельгорнист Герман Лукьянов. Вот как отзывается о его творчестве Василий Аксёнов в том же эссе «Простак в мире джаза, или Баллада о тридцати бегемотах» (1967 год, Таллин): «На эстраде трио флюгельгорниста Германа Лукьянова. О Лукьянове сейчас много говорят. Он является предметом споров. Некоторые считают его «Вознесенским русского джаза». Может быть, скорее Хлебников? Фольклорный джаз? Фри-джаз? Сочетание того и другого? Может быть, ещё какой-нибудь термин? Терминологический соблазн понятен, но не так-то легко втиснуть талант в какую-либо классификацию».
В 1978 году на студии «Мосфильм» была снята искромётная, с огромным количеством действующих лиц и музыкой Геннадия Гладкова картина по сценарию Аксёнова, которая называлась «Пока безумствует мечта». В вечере «Джаз Василия Аксёнова» принял участие исполнивший в ней одну из ролей народный артист России Эммануил Виторган. Он рассказал, что лента потому малоизвестна, что была запрещена, поскольку создавалась в том году, когда писатель стал эмигрантом. Понимая, какую судьбу это означает для фильма, Аксёнов просил съёмочную группу убрать из титров его фамилию. Те заупрямились, и фильм так и не был допущен до зрителя. Неизвестно где найденная плёнка теперь продаётся у «пиратов», и Владимир Каушанский презентовал Эммануилу Гедеоновичу диск с такой записью, сказав при этом, что он «перерыл всю Горбушку». Виторган сказал, что совершенно не удивлён большим количеством зрителей в возрасте, присутствующих на вечере: «Аксёнов — это наше время» (время молодости актёра, которому сейчас 70), «когда слова «джинса» даже не существовало». Джазменам, участвующим в этой программе, равно как и самому писателю, Виторган дал такое определение: «это не свобода — это воля».

Второе отделение концерта начал ансамбль Алексея Кузнецова «Седой джаз», состоящий из ветеранов жанра, «сборной 60-х». Владимир Каушанский, представляя их, сказал, что кастинг в эту группу мало кто может выдержать — во-первых, потому, что все участники уже давно знают друг друга, а во-вторых, потому, что непременным условием для вступающего туда музыканта является возраст «за 60». После нескольких инструментальных джазовых стандартов к ансамблю присоединилась вокалистка Светлана Рубинина. Она рассказала, что в 1998 году, когда она была солисткой оркестра Олега Лундстрема, у них было несколько концертов в Санта-Барбаре, после которых они должны были лететь в Вашингтон, где их ждал Василий Аксёнов. Тогда Олег Леонидович, хорошо осведомлённый о музыкальных вкусах своего друга, попросил Светлану исполнить любимый Аксёновым популярный в 30-е годы хит американского блюзмена Блайнда Блэйка. К сожалению, обстоятельства сложились так, что оркестр тогда так и не смог посетить Вашингтон. Глядя на фото Василия Павловича Аксёнова, красовавшееся на плазменном экране, Светлана спустя 12 лет дарила ему эту песню со сцены «Дворца на Яузе». Затем в её исполнении прозвучала песня Джорджа Гершвина «Swanee».

Наверное, сложно представить себе, чтобы вечер воспоминаний о литераторе мог обойтись без участия его коллег-писателей. На сцену вышел Александр Кабаков, которого Каушанский представил и как ведущего персонального вечера Василия Аксёнова в Доме литераторов в 1974 году. Александр Абрамович рассказал о том инциденте. Он поделился со зрителями своим удивлением тем, что Аксёнов каким-то образом смог вытащить на площадку, помнившую собрания Союза писателей (где под руководством Александра Фадеева клеймили отступников от соцреализма), своих друзей — тогда ещё находившихся в подполье джазовых музыкантов, сыгравших рок-оперу «Jesus Christ, Superstar». В телепрограмме «Линия жизни» сам Василий Павлович вспоминал, как после того концерта пошёл слух, будто он «вытащил на сцену хулиганскую религиозную музыку». Но эта история описывается Аксёновым, а также Алексеем Козловым, принимавшим участие в том легендарном концерте в ЦДЛ, в их сочинениях, поэтому Кабаков не очень хотел об этом говорить. Он хотел остановиться на другом моменте. Дело в том, что последний раз Кабаков встречался с джазом Василия Аксёнова, когда ездил в 1995 году в Крым. В той поездке всё ему напоминало об аксёновской прозе (особенно о романе «Остров Крым»), он словно бы оказался в ней. По его мнению, Аксёнов сам был джазменом, просто выражал себя через литературу, «у него был инструмент такой». В отличие от авторов, которые писали о джазе (например, Хулио Кортасара), Василий Павлович сам писал джаз, и это его уникальная особенность.
Кстати, Кабаков считает Василия Аксёнова своим учителем, и в соавторстве с Евгением Поповым, которому тоже есть что сказать о своём друге, скоро должна выйти его книга «Диалоги об Аксёнове».

Последними, с кем встретились посетители «Дворца на Яузе» в этот вечер, были Алексей Козлов и его существующий уже 35 лет ансамбль «Арсенал» (в очередном новом составе). Они виртуозно исполнили программу, состоящую из четырёх прозведений, которая получила яркий эмоциональный отклик у зрителей. Как считает Козлов, Василий Павлович — великий импровизатор. Например, он мгновенно придумал название для спектакля театра им. Станиславского, поставленного по дебютной пьесе Виктора Славкина «Дочь стиляги» — «Взрослая дочь молодого человека». Чтобы помочь «Арсеналу» стать известным ансамблем, Аксёнов написал о нём статью. Она была опубликована в «Смене» под авторским заголовком «Джаз, рок и медные трубы», который впоследствии часто использовался уже самим Алексеем Семёновичем в его разнообразных проектах.
ВИДЕО: Алексей Козлов и новый «Арсенал»
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=kgMPtltzw4U]

Владимир Яковлевич Каушанский поделился с публикой своей идеей проведения фестиваля, посвящённого Василию Павловичу. Видимо, он будет представлять собой московский аналог «Аксёнов-феста», проходящего в родном для писателя городе Казань. Предложение было встречено тепло.
Завершился же концерт джем-сешном, в котором были задействованы многие участники программы. Параллельно на плазменном экране появлялись фотоизображения писателя в разные периоды его жизни, в том числе и снимки его рядом с матерью Евгенией Гинзбург, которая 18 лет провела в ссылке, и с другими близкими ему людьми.