Сергей Бондарьков Фото: Павел Корбут |
В интервью «Джаз.Ру» (#2-2009) Мэтью Шипп рассказал, что тяготеет к игре в формате классического фортепианного трио (рояль, бас, ударные), где ему не приходится играть «под» духовиком. (Механизмы нашего восприятия, по-видимому, устроены так, что в звуковом потоке внимание, как правило, цепляется за линию духовых. Возможно, дело в том, что за более протяженными и более яркими по тембру звуками духовых инструментов просто легче следить.) Поэтому одной из интриг концерта 17 сентября было то, как сложатся музыкальные отношения Мэтью Шиппа и Сергея Летова (забегая вперед, скажу, что Сергей справился достойно). Правда, Мэтью и Сергей не первый раз играли вместе: в ноябре прошлого года Шипп вместе с Летовым и саксофонистом Сабиром Матином импровизировали под декламацию московского поэта Дмитрия Воденникова в «Мастерской». И тем не менее.
Вместе с Шиппом в Москву приехал Джо Моррис — замечательный гитарист, который с 2001 года чаще выступает в роли контрабасиста. В последнее время Шипп часто сотрудничает с Моррисом: он играет на всех альбомах Шиппа, начиная с 2006 года («Piano Vortex», «Cosmic Suite», «Harmonic Disorder»), и на выпущенных французским лейблом RogueArt пластинках c участием Шиппа — «Right Hemisphere» и «Night Logic».
ДАЛЕЕ: подробный рассказ о концерте, много фото, видео!
В связи с концертом есть смысл сказать пару слов о втором альбоме. Тем, кто пропустил это выступление и хочет получить представление о том, как сейчас играет Шипп, я бы порекомендовал именно «Night Logic». Во-первых, просто потому что это самая свежая запись Мэтью (альбом был записан в последних числах июля этого года). Во-вторых, Шипп на этой записи находится в похожей музыкальной среде — инструментальный состав, представленный на московском концерте, приблизительно повторяет тот, что можно услышать на «Night Logic». На альбоме с Мэтью играют Моррис и ветеран космических оркестров Сан Ра — Маршал Аллен (альт-саксофон, флейта и EWI — электронный духовой инструмент). Да и вообще, альбом выдающийся, будет возможность — послушайте обязательно.
Наконец, о концерте. Шипп — безусловный лидер. В отсутствие ударника именно он диктует темп, в котором движется трио, и разгоняет своих партнёров. Это определённо путешествие Мэтью, а Летов и Моррис следуют за ним. Шипп прокладывает дорогу — меняет направления, настроения, задает интенсивность звукового потока. Его музыка — бурная, нестабильная, при этом очень пластична и изысканна.
Шипп всё время в поиске, ни на одной идее он не задерживается подолгу. Его импровизация — калейдоскоп быстро сменяющихся тем, которые едва успевают обозначиться. Развивая какую-то фразу в левой руке, Мэтью ставит акцент в верхнем регистре — как бы запятую — правой рукой, после чего формулирует новую фразу или видоизменяет прозвучавшую так, чтобы она увела его в другом направлении. Иногда он цепляется за какой-то отдельный музыкальный фрагмент, как за верно подобранный элемент головоломки, и какое-то время двигается дальше, отталкиваясь от него.
Мэтью как будто физическим усилием прокладывает себе дорогу в звуковом пространстве. Возможно, такое ощущение создается из-за того, как Шипп двигается, когда играет. Зная о его неоднократных признаниях в различных интервью в любви к боксу, трудно отделаться от ощущения, что наблюдаешь за каким-то поединком. В удар по клавишам часто вкладывается движение всего корпуса, одиночная высокая нота начинается где-то в плече — и так далее. Причем такая «ударная» техника соответствуют не только громким, интенсивным участкам его композиций — борьба продолжается даже на самых невесомых пассажах, где лёгкие акценты правой рукой зачастую ставятся с «проносом».
Удивительно, как это физическое начало уживается в музыке Шиппа с её умственной природой. Важная составляющая творческой философии Мэтью связана с точными науками, формулами и математической стороной музыки. Импровизируя, он в равной степени может напоминать и боксёра, пробующего всё новые и новые комбинации для того, чтобы пробить противника, и математика, с одержимостью переходящего от формулы к формуле, пытаясь доказать теорему.
Чувственная, телесная заряженность джаза сочетается в музыке Шиппа с европейским драматизмом, который часто слышен в том, как Мэтью берет аккорд или делает акцент. Монотонная пульсация аккордов, к которой пианист часто прибегает, явно родственна американскому минимализму 50х; оттуда же — репетитивность риффов и тихая разреженность звукового потока, наступающая после самых интенсивных участков импровизации.
Один из альбомов Шиппа называется «Piano Vortex» («Фортепианный водоворот»). Так вот, во время выступления трио иногда казалось, что Моррис и Летов подчинены центростремительным силам, пробуждаемым игрой Мэтью. Летов большую часть концерта играл вторым номером, отвечая на фразы Шиппа, пока они не не превращались в единое движение. Тогда Летов лавировал в курсе, указанном Шиппом, и подчёркивал смены направлений. Сергей играл на тенор- и сопрано-саксофонах — на сопрано, на мой взгляд, выходило интереснее. Вообще, создалось впечатление, что поначалу Летов нащупывал точки соприкосновения с Шиппом и Моррисом и старался держаться в тени. Во второй половине концерта (выступление было разделено на две части) Сергей как будто стал играть увереннее, отчего выиграло звучание всего трио. В какой-то момент Шипп даже дал ему достаточно пространства для того, чтобы предложить свою тему — повторяющийся узор с ближневосточным привкусом. Правда, пианист почти сразу сменил направление, практически не дав летовской теме пожить. (Вообще, что касается контроля над пространством, Шипп в этот вечер был довольно деспотичен.)
Большое искушение — сравнивать игру Морриса на басу с его гитарной манерой. Однако поводов для проведения аналогий не так много. Фирменный гитарный звук Морриса напоминает духовой инструмент. Он почти не использует аккорды или созвучия — его музыка практически линейна. Критики иногда пишут, что его легче сравнить не с кем-то из великих гитаристов, а скорее с саксофонистом Эриком Долфи. И в этих утверждениях, по-моему, есть определённый смысл. Так вот с басом у Морриса, похоже, несколько другие отношения. Когда после концерта я спросил его, что заставило его взять в руки контрабас, Джо ответил примерно следующее: «В джазовом мире — даже несмотря на то, что это очень свободная музыка — существуют неофициальные, но четкие разграничения территорий. Когда я попробовал играть на басу, многие говорили мне: «Не стоит, Джо, ты — гитарист», — и вот тогда я сказал: «Да пошли вы!» — и купил бас».
Моррис явно играет в своё удовольствие. В основном он, как и Летов, практически не предлагая своих идей, старался следовать за Шиппом. Его даже не всегда было слышно из-за тяжёлых аккордов пианиста. Что характерно, одним из лучших моментов концерта стало соло Морриса, в котором, кстати, были слышны отголоски его гитарного стиля, и последовавшие за ним несколько минут, когда направление импровизации диктовал бас. Именно тогда, получив ритмическую басовую опору, трио взаимодействовало максимально слаженно, а сопрано Летова звучало особенно выразительно. В остальное время Моррис, как мне показалось, отдал все темпо- и ритмообразующие функции басиста Шиппу и просто существовал в потоке. Временами Джо брался за смычок, чтобы добавить дополнительной глубины звучанию трио или, играя в верхнем регистре, обменяться парой фраз с Летовым.
Ярким эпизодом концерта стал отрезок, в котором Шипп через продолжительные паузы цеплял струны внутри рояля или брал несколько низких нот на клавиатуре, позволяя слушателям прочувствовать фактуру звука, наблюдая за его постепенном угасанием. Летов, используя мультифонические возможности инструмента, и Моррис, вновь взявший в руки смычок, вторили ему, исследуя пространства, образовывающиеся между звуками фортепиано. (Как мне показалось, это был вариант исполнения заглавной композиции с альбома «Night Logic».)
Закончилось выступление элегантным контрастом — выходом из бурной импровизации в изящную пасторальную тему «Mel Chi 2» с альбома «Harmonic Disorder». Шипп, как и после первой части концерта, встал из-за рояля и, улыбаясь, посмотрел на своих партнёров, как бы спрашивая или даже утверждая: «Вы это слышали?»
ВИДЕО: Matthew Shipp Trio в ДОМе (фрагмент)
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=qf7IlMLglSc]
Горжусь тем, что на концерте сидел с уважаемым автором в одном ряду. Кстати, один из использованных в тот день излюбленных приёмов Шиппа был ранее замечен на диске Prism (hatOLOGY 549), второй фрагмент концертной записи трио Шипп-Паркер-Дики 1993 года, озаглавленный Prism II.
Ну чем уж тут гордиться, бросьте)
А мы с Вами знакомы?
Нет, не знакомы, просто лица практически одни и те же на таких ДОМашних концертах. «Узок круг этих революционеров…»:-)
Летов играл не на теноре, а на C melody саксофоне, это просто для уточнения.
Я тоже обратил внимание, что его саксофон был меньше тенора по размерам, но больше чем альт. Но спросить после концерта забыл. Спасибо за уточнение.
http://en.wikipedia.org/wiki/C_melody_saxophone
спасибо, буду знать теперь