Hungarian Jazz Showcase: как на витрине

8 — 10 января 2010, Будапешт, Венгрия

все фото: Лена Адашева, специальный корр. «Джаз.Ру»

Изучить самые известные проявления венгерской музыкальной культуры относительно несложно. Музыка Ференца Листа (Ferenc Liszt), Белы Бартока (Béla Bartók) или Золтана Кодая (Zoltán Kodály) хорошо известна слушателям по всему миру, а традиционная венгерская цыганская музыка с её живыми танцами «чардаш» и «вербункош» продолжает вдохновлять современных музыкантов. Но венгерский джаз — совсем другое дело. Хотя в Венгрии есть десятки талантливых и умелых джазовых певцов, инструменталистов и композиторов — пересчитать тех, чьи имена известны на международной сцене (или хотя бы коллекционерам записей за пределами Венгрии), можно буквально по пальцам.
Одна из причин этого, возможно, — отсутствие необходимой инфраструктуры для пропаганды венгерского джаза, которая могла бы поместить этих музыкантов на карту мирового джаза в представлении организаторов фестивалей, владельцев клубов и фирм грамзаписи по всему миру. Другая причина, вероятно, в том, что при социалистическом правительстве джаз (и вообще свобода, ассоциировавшаяся с американской или западноевропейской музыкальной импровизацией) были тонким средством демонстрации политической оппозиции к правящему режиму, а со времён падения коммунистического государства в Венгрии больше нет какого-нибудь «Комитета по песням» — или страха идеологической нечистоты. В наше время не государство, а рыночная реальность и необходимость экономного инвестирования в культуру управляют национальной политикой в области джаза и других неклассических форм музыки.
Откликаясь на эту ситуацию, Министерство культуры Венгерской Республики в сотрудничестве с Дворцом Искусств в Будапеште запустило программу «Витрина венгерского джаза» (Hungarian Jazz Showcase), которая в этом году проводилась уже в третий раз и была призвана дать возможность показать себя как признанным звёздам национального джаза, так и растущим талантам, заслуживающим более широкого признания.
Формат «Витрины» предусматривает по шесть 30-минутных выступлений подряд за вечер (они проходят в малых залах Дворца Искусств), после которых следует большой вечерний концерт хэдлайнеров в Фестивальном или Концертном зале Дворца — отлично придуманный и очень эффективный способ представить в течение трёх дней многое из того, что происходит сейчас в венгерском джазовом сообществе, без того, чтобы заставлять слушателей разрываться между выступлениями, предпочитая одно в пользу другого, как это бывает на типичных джазовых фестивалях с большой программой.

Даже поверхностное слушание программы быстро открывает следующий факт: все умеют играть. Многие из этих музыкантов преподают или учились в Академии музыки им. Листа, единственной венгерской консерватории со специализированным джазовым отделением. Все они — музыканты очень умелые, все играют и поют с тонким слухом и пониманием динамики.

Первый концерт фестиваля открыл квартет Петера Пинтера (Péter Pintér), который носил общие для многих молодых венгерских групп черты: крепкая техника, хорошее интонирование и способность слушать и слышать друг друга в реальном времени. Впрочем, интересно, что в составленной из блюзов и стандартов программе они всё-таки не могли обойтись без пюпитров с нотами. Открывший программу блюз Пинтера запомнился тем, как лидер цитировал «Happy Go Lucky Local» (он же «Night Train»), прежде чем перейти к аккуратной, элегантно аранжированной версии вальса Джонни Мэндела «Emily». В течение всей программы особо выделялись соло гитариста Роланда Балога (Roland Balogh), особенно скоростные длинные фразы в «I Fall In Love Too Easily».

Как и многие другие пианисты его поколения, Бенце Хорват (Bence Horváth) пользуется гармоническим языком, разработанным Хэрби Хэнкоком и Биллом Эвансом. Он регармонизировал бридж в теме «Afro-Blue», исполнил импрессионистскую версию «Blue & Green» и вообще смог добиться выразительного туше на электронной клавиатуре своего Roland’а. К сожалению, единственное, чего не хватило в его версии «Blues on the Corner» Маккоя Тайнера — это подлинное чувство блюза: он сыграл слишком «вежливо».

Стандарты играли не все музыканты. Квартет пианиста Марио Рафаэля (Márió Rafael) исполнил программу оригинальных композиций в сложных размерах. Часть программы звучала как «современный джаз», почти smooth, но тенор-саксофонист Габор Болла (Gábor Bolla) изрядно поднял энергетический уровень своими грубоватыми, раскатистыми соло. Может, он ещё и молод, но за ним стоит последить.

Ávéd-Csongrádi Quartet исследовал более атмосферные фактуры, медленно наращивая интенсивность звука поверх висящей «педали». Их «заикающаяся» аранжировка «Giant Steps» (без единого соло!) была замечательно короткой.
Гитарист Роланд Балог, которого мы ранее слышали с Петером Пинтером, завершил программу кратких отделений в этот вечер во главе собственного квартета с сетом крепко закрученных пьес, в которых заметно влияние Чика Кориа.

Вечерний концерт хэдлайнеров представил результаты межкультурного сотрудничества: венгерский Transform Quintet играл с американским пианистом Джои Калдераццо. Каким бы заслуженным пианистом ни был Калдераццо, больше всего впечатлили венгры — особенно весёлая самба басиста Эгеда Мартона (Eged Marton), заимствованный у Тони Уильямса бит в «The Oracle» и ближневосточный фанковый ритм баса и перкуссии в завершающей пьесе. К сожалению, Калдераццо решил ещё и вести концерт. Каждый раз, когда он брал в руки микрофон, он играл раздражающе-неприглядную роль американца, вечно жалующегося на самолёты, на то, что его мать не ходит на его выступления, сравнивал себя почему-то с Тайгером Вудсом (знаменитый американский игрок в гольф. — Ред.) и призывал всех покупать его CD.

После целого вечера во Дворце Искусств музыка продолжилась в Будапештском джаз-клубе. Это учреждение, существующее при поддержке государства, отмечало свой второй день рождения вечеринкой с тортом и музыкой, в исполнении которой участвовали различные звёзды Будапештской джазовой сцены, в том числе Бела Сакчи Лакатош (Béla Szakcsi Lakatos) — цыганский пианист, создавший традицию цыганского джаза, весьма отличную от jazz manouche Джанго Райнхардта. Певица Николетт Соке (Nikolette Szoke) в сопровождении пианиста Кальмана Олаха (Kálmán Oláh) пела тщательно подготовленные версии «Autumn Leaves», «My Funny Valentine» и «Route 66» на верхнем уровне клуба, пока Янош Авед (János Ávéd) с барабанщиком Бенко Акошем (Benkó Ákos) играли весьма свободные интерпретации «Donna Lee» и «Lover Man» на первом этаже.

Днём в субботу я модерировал во Дворце Искусств дискуссию о том, как политические, экономические и культурные перемены воздействовали на перспективы развития молодых музыкантов, и как молодые музыканты документируют свою работу. Мы также обсуждали различные возможности для гастролей и выступлений, использование новых информационных инструментов и социальных сетей для своего продвижения, распространения своих записей, попадания в эфир радиостанций и на страницы прессы, — и, конечно, возможные источники средств, субсидий и т.п.

Среди лучших моментов концертных выступлений второго вечера — пианистка-вокалистка Тамара Мозес (Tamara Mózes) и барабанщик Даниэль Хорват (Dániel Horváth) с чувственным сетом, в котором главным были эмоции и креативность, а не виртуозность. Вновь вышел на сцену саксофонист Габор Болла, на сей раз с квинтетом Балажа Пеце (Balázs Pecze). 

Я не удивился, узнав, что Болла жил некоторое время в США: он один из очень немногих венгров, кто может играть настоящий, эротичный, всерьёз свингующий джаз, где все акценты стоят на нужных местах. 22-летний тенорист играл с собственной группой лет с пятнадцати, успешно впитав манеры Сонни Роллинза, Джонни Гриффина и Дэвида Мюррея, которые очертили его собственный звук. Он — один из нескольких венгерских музыкантов, кто мог бы переехать в Нью-Йорк хоть завтра и тут же быть принятым в сообщество джазовых инструменталистов. Игра Боллы с этим ансабмлем сильно выделялась на фоне невыразительного пения Гайера Балинта (Gájer Bálint), чей «хипстер-лаундж» на поверку оказался пустышкой в стиле Лас-Вегаса.

В венгерских джазовых кругах слово «фьюжн» вовсе не обязательно означает «высоковольтный джаз-рок». Субботний концерт, который сыграли пианист Карой Биндер (Károly Binder) и саксофонист Михай Борбей (Mihály Borbély), например, продемонстрировал смешение идиом современной академической музыки с элементами традиционного фолка и авангардной импровизации. И Биндер, и Борбей преподают в Академии им. Листа, и их влияние на венгерскую сцену (и как пользующихся большим уважением исполнителей, и как преподавателей) трудно переоценить. Их репертуар состоит в основном из выписанной музыки с эпизодами, открытыми для импровизации.

Именно в их выступлении я впервые услышал отчётливо определяемые венгерские звучания, особенно использование пентатоники (с большими секундами и малыми терциями), длинные фразы на расширенных аккордах и хроматические пассажи. Ощущались также следы фразировки, свойственной цыганской музыке, и вообще всё это воспринималось как то, что обычно именуют этно-джазом — с роскошно-печальными нисходящими мелодическими линиями.
Перед Биндером и Борбеем выступал дуэт — вокалистка Агнеш Лакатош (Ágnes Lakatos) и басист Тибор Чухай-Барна (Tibor Csuhaj-Barna). Они исполняли изобретательные аранжировки стандатов — например, «Whisper Not» Бенни Голсона (которую они переименовали в «Wishper Not») или битловской песни «I Need You». К тембру голоса Лакатош надо сначала привыкнуть (она напоминает Шейлу Джордан, только с большими причудами), но игра Чухай-Барны, с его одновременно извлекаемыми двойными и тройными нотами, почти безупречным интонированием и умными соло, была весьма убедительна, особенно в «Bass Folk Song» Стэнли Кларка.

В ходе «Выставки» были и более эклектичные и разнообразные пересечения стилей. Но надо отметить, что практически не были представлены стили раннего джаза — и крайне мало авангарда или экспериментальных направлений. Ближе всего к звучаниям рока или поп-музыки подошёл Кристиан Хорват (Krisztián Horváth), который возглавлял (на Хаммонд-органе) высокоэнергетичное блюзовое трио, раскачавшее Знаменный зал Дворца Искусств. Их версия «Purple Rain» вызвала в зале улыбки, головы кивали в такт, тела раскачивались…

Но эмоциональным пиком Выставки стало выступление в последний вечер барабанщика Имре Кёсеги (Imre Kõszegi), который вывел на сцену обширный состав, в том числе двух пианистов одновременно — Белу Сакчи Лакатоша и Дьёрдя Вукана (György Vukán); состав предложил слушателям удивительные гармонические замены в стандатах «Green Dolphin Street» и «The Days of Wine & Roses», а также в заключительном модулированном блюзе.

В последние сорок лет джаз не пользовался официальным признанием в венгерской культуре. Но успех Выставки и поддержка, которую публика оказывает музыкантам и площадкам вроде Дворца Искусств и Будапештского джаз-клуба, заставляют думать, что что-то меняется.

---

 «Джаз.Ру» выражает благодарность за содействие в организации этого материала д-ру Надь Иштвану, директору Венгерского культурного центра в Москве