502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

ПОЛНЫЙ ДЖАЗ

Выпуск #45
Джазовая среда Америки: вид изнутри

Говорят, как-то Коулмен Хокинс позвонил одному своему знакомому-музыканту и сказал: "Слушай, чувак, мы тут собираем команду поиграть в одном клубе. Хочешь присоединиться?" - "А сколько платят?" - спросил тот. Коулмен сказал. "Да ты что, Хок? Мне этого едва на дорогу хватит!" - "Знаешь," - ответил Хокинс, -"бывает такая работа, на которую деньги копить надо." И повесил трубку.
Расхожая джазовая байка

На самом северо-востоке США примостился райский штат Вермонт. Многочисленные и разнообразные индейские племена, свободно пасшиеся в этих краях до прихода цивилизации, обитали в основном вокруг, а в самом Вермонте не селились. Некоторые объясняют это тем, что тамошнюю природу они считали уж слишком для себя роскошной. В Вермонте жили их (опять же многочисленные) боги; сами индейцы там бывали разве что в виде паломничества - подивиться да помолиться. Да и сейчас в "Штате Зеленых Гор" живет всего лишь полмиллиона народу, а в столице, самом крупном городе - 40 тысяч. Как раз на одну трибуну в Лужниках хватит.
Уже несколько лет, в одну из недель июля, совершаю свое паломничество и я. Вместе со мной в то же место съезжается еще порядка 50-60 серьезных американцев, многие - с семьями. Не за природой, не "за туманом и за запахом тайги" (тумана, впрочем, хоть отбавляй, а вот с тайгой напряг - Вермонт на широте Сочи). Они вообще подобную бижутерию рассматривают с чисто утилитарной позиции. Нет, эта компания собирается со всей страны в опустелый по случаю лета модный лыжный курорт исключительно для того, чтобы в течение пяти с половиной дней заниматься одним-единственным делом - играть джаз. С утра до ночи. Да еще платят за это приличные деньги. Я попробую здесь описать мое первое посещение этого странного, но в чем-то типично американского мероприятия.
С момента "заезда", с самого первого ознакомительного джема, передо мной встает суровая реальность происходящего: все эти люди свое дело знают хорошо. Я же, "не бравший в руки шашек" добрую пару месяцев, внезапно начинаю казаться себе самозванцем. Саксофон, кларнет, снова саксофон, пара трубачей - все дуют будь здоров. Ритм-секция сидит и чешет прямо наизусть, стандарт за стандартом, и не что-нибудь, а все больше "Solar" да "Night In Tunisia", а уж если "Confirmation" - то в зубодробительном темпе, как положено. Басисты сменяются, гитарист отходит за бутылкой пива и приходит обратно, духовики болтают между соло, короче, нормальная жизнь - а я только и думаю, как своим септаккордным компом в нужные клавиши попасть. Хорошо еще, кто-то поставил перед носом спасительный fake book. Когда кто-нибудь обращает на меня вопросительный взгляд - хочешь пару квадратов? - стараюсь делать вид, что не заметил, или яростно (но приветливо) мотаю головой. Наконец, все упаковываются и приступают к пиву вплотную. Со все еще дрожащими от напряжения руками подхожу и я - и тут же получаю еще один сокрушительный щелчок по самолюбию. Публика - профессионалы, да только не музыкальные. Нет ни одного, кто джазом хотя бы пытается заработать. Врачи, адвокаты, бизнесмены хлопают меня по плечам, знакомятся. Такое впечатление, что средний возраст - за пятьдесят; я в свои неполные 30 - просто мальчишка. Живого русского многие, похоже, видят впервые. Ну что ж, пускай мальчишка, зато экзотический. Поздний обед проходит в оживленной беседе; я оттаиваю.
В тот же день, ближе к вечеру, нас распределяют по составам. Хватает на два биг-бэнда, нонет и секстет. Я попадаю в секстет. Красота: народу мало, не спрячешься, придется пахать. Наш руководитель - внушительных размеров тромбонист - будет нас наставлять, муштровать и вообще "пасти" до отчетного концерта. Вообще-то его имя Terence, но все (и он сам) зовут его Bear. Очень похож. Вместе со мной будут играть кларнетист - ветеринарный офтальмолог лет семидесяти (интересно, как ему собачки буквы читают?) и непримечательный пожилой альтист, у которого оказывается примечательно мягкий и живой звук. В ритм-группе зато совсем зеленая молодежь, студенты местного (то есть весьма незатейливого) музучилища. В порядке знакомства мы вихрем прокатываемся через полтора десятка аранжировок (некоторые для полного оркестра: "Здесь соло трубы, но у нас ее нет, так что эту партию тоже возьмут клавиши"; я обложен бумагой со всех сторон), которые Bear достает - одну за другой - из необъятного сундука, набитого нотами под завязку, и отправляемся спать.
Участники jazz-лагеряСледующие четыре дня расписаны практически по минутам. Подъем - завтрак - репетиция - семинар (наемники - настоящие джазисты делятся премудростью). Для особых фанатов устраивается прогулка по окрестным горам на рассвете, но на это меня уже не хватает. Да и какой музыкант в здравом уме станет так рано подниматься! После семинара (некоторые - вместо) народ расползается по креслам, бассейнам и теннисным кортам. Я же, наоборот, чувствую небывалый прилив творческой энергии и уединяюсь с несколькими "единомышленниками" поиграть сверх программы, в свое удовольствие. В конце концов, уплочено! Приходит "посидеть" гитарист из второго биг-бэнда со странной, явно самодельной восьмиструнной гитарой, настроенной по большим терциям - где-то я о такой слышал. Да, подтверждает он, это я и придумал лет сорок назад. Позвольте, а вы случайно не ... Верно, Ralph Patt. "Manhattan Guitar Club", Бенни Гудман, "Лидийская Концепция". Мысленно упадаю на колени, но вида не подаю. Он здесь тоже "за свои", как и я - захотелось отдохнуть, тряхнуть стариной. Потом он мне рассказывает, с явными следами еще не прошедшего удивления, как его принимали в 80-х в Союзе, где-то в Сибири.
После "отдыха" - работа по секциям, обед, и снова репетиция - на этот раз общая, допоздна. Постепенно из двадцати с лишним charts вырисовывается программа для концерта. Руки начинают меньше трястись и больше делать то, чего бы мне от них хотелось. Наконец все отлажено, установлен порядок сольных брейков. Появляется в нашем уединении и звезда - Джерри Бергонци. Как личный друг устроителя (и владельца) всей этой затеи он, оказывается, каждый год подгребает поближе к концу, чтобы почтенная публика за свои деньги имела возможность ему подыграть на паре вещей. Достается он, впрочем, биг-бэндам. Вот и славно, а то меня и вовсе бы выносить со сцены надо было. Он же дает и последний семинар. Тихонькая девочка лет семнадцати, приехавшая аж из Канады (где она учится в университете по классу саксофона) сидит в первом ряду и вдохновенно внимает каждому слову. Завтра она будет играть с самим маэстро! Весь вечер на ее лице читается общее внутреннее состояние восторга.
Сам концерт проходит как в тумане. Должен признаться, что до этого я ни разу в жизни не играл перед аудиторией больше чем в 15-20 человек, а тут собираются добрых две сотни. Только слушая потом допоздна в баре свежую запись, понимаю, что отыграл вполне на уровне.
Основное впечатление, оставшееся от всего этого - глубина здешней джазовой культуры. Живя в Союзе, сложно было составить представление о ком-нибудь не принадлежащем к высшей лиге, элите - или не вытянутом из лотерейного барабана на "Мелодии". Здесь же - не то что второй или третий эшелон, а дворовая команда. И все с места читают - всем оркестром! - неслабые аранжировки, будучи при этом махровыми дилетантами. В некоторый момент (уже в другом году) наш оркестр репетировал довольно запутанную обработку от Yellowjackets. Там и полиритмия, и неожиданные модуляции, а в конце все секции и вовсе разъезжаются и играют каждая свое, но хоть бы кто сбился! Вспоминаются записки Юрского о муштре японских актеров, когда слезу можно заказывать на определенное слово в реплике. За четыре дня хватает времени не только продраться сквозь ноты, но и поработать над звуком (индивидуально и в группе), и запастись несколькими идеями для импровизации. Наш низенький, массивный Bear в "нормальной жизни" работает учителем музыки в средней школе - и учит старшеклассников в вермонтском захолустье играть именно джаз. Прямо мечта Ю. П. Козырева в действии. Привитые таким образом ребята разбредутся, конечно, по бесчисленным рок-группам, но на каждого "молодого льва" Пэйтона, Редмана или Бенни Грина где-то не на виду есть многие сотни, которые никогда не достигнут такого уровня, зато по крайней мере понимают, о чем идет речь.
И - как будто в насмешку - полная индифферентность к этой культуре окружающей (потребляющей, платящей и, соответственно, заказывающей музыку) публики. На концерты богов - покойного Джо Пасса, Фила Вудса, Бенни Картера, Ахмада Джамала - в Бостоне не "попадают" и не "пробиваются". Просто берут (вполне недорогой) билет и приходят. Причем мелькают в основном одни и те же лица. В Москве вот накрылась джазовая радиостанция. Обидно, конечно. Однако во всей Америке нет (и уже давно) ни одной коммерческой станции, которая бы играла джаз регулярно - нет интереса, прогорела бы в момент. Только "общественное", "бесплатное" (то есть, поддерживаемое правительством и пожертвованиями) радио, маломощное и в основном распиханное по университетам, с ведущими - студентами на полставки, может себе это позволить. Так что джазовым обормотам вроде меня остается только настраиваться на волну ближайшего колледжа - и ждать следующего июля. Если, конечно, денег хватит. Впрочем, как говорил Коулмен Хокинс...

Приложение:
Для тех, кто благословлен знанием английского языка - страница того самого джазового лагеря.

Юрий Мачкасов, Бостон

На первую страницу номера