502 Bad Gateway

Алексей, вы известны прежде всего как автор музыки к кинофильмам и, в том числе, к немым - в концертах цикла "Немое кино - говорящая музыка". Почему именно кино? И почему вдруг немое?

- На Западе жанр музыки к немым фильмам давно существует, причем не на уровне таперства, а всерьез. А для нашей страны это своего рода эксперимент. Вообще это очень интересно. Музыка к немому кино имеет свою специфику. Мгновенная смена кадров, поворот ситуаций создает дополнительные сложности, поскольку музыка должна следовать за изображением.

Широкая публика узнала Вас после фильма "Страна глухих". Как вы пришли к работе над этой картиной?

- С Тодоровским все получилось случайно. Месяц мы с Валерой общались через дипломатических посланников. Он заканчивал картину, был очень занят. Ко мне пришел человек от него и сказал, что Тодоровский хочет послушать мою музыку. Я передал кассету. Через некоторое время человек пришел снова и сказал, что Валера хочет еще. Я передал другую запись. В конце концов Валера захотел встретиться. Мы стали работать вместе.

Вы работали и с Валерием, и с его отцом. С кем проще? С кем интереснее?

- Легче было, наверное, с Валерой, поскольку он знал, чего от меня хочет и что я могу. Но интересно было с обоими.

Может быть, это потому, что вы молодой музыкант, а Валерий - молодой режиссер?

- Валерия нельзя назвать молодым режиссером. Выключите диктофон, а то он потом скажет, что я назвал его старым. Нет, он вполне профессионален. С ним интересно работать.

Вас не смущает то, что для многих вы - автор музыки к картине Тодоровского и ничего более?

- Я не считаю, что это очень плохо, поскольку эта работа удалась.

Это, случайно, не любимая ваша работа?

- Да каждая работа любимая, но эту я объективно считаю удачной.

Вам никогда не хотелось попробовать себя в кино в другом качестве, например, актера или режиссера?

-Нет, такое пока не приходило мне в голову. Я иногда знаю, как сделать отдельную сцену из фильма, но весь фильм от начала до конца, со всеми этими монтажными делами - я этого не смогу.

Какая часть вашего творчества важнее для вас - музыка к кино или концертные выступления?

- И то, и другое имеет для меня большое значение, но основное мое занятие - это, конечно, концерты, выступления с ансамблем "4:33".

Вы ездите в метро, ходите по улицам. Вас часто узнают? Вы популярны?

- В метро не узнают. Вообще, единственный раз узнали в обменном пункте, и то потому что я показал паспорт. Наверное, моя популярность другого рода, меня знает другая публика.

Что же такое ВАША публика?

- Никаких социологических исследований я не проводил, поэтому мне трудно судить. Во время концерта в зал смотреть не получается, особенно если играешь по нотам. Но по преимуществу это люди молодые, есть какой-то процент людей старшего поколения, хотя их немного. Впрочем, наша публика меняется в зависимости от зала, в котором мы выступаем. Мы играем и в Рахманиновском зале Консерватории, и в ЦДХ, и - реже - в клубах. Естественно, что зрители на разных площадках совершенно различные: в Консерватории публика более серьезная, академическая, в клубе - более молодая, свободная. Как правило, они не смешиваются - те, кто ходит в Консерваторию, вряд ли придут в ночной клуб.

Где Вам больше нравится выступать? Какая сцена лучше?

- Трудно сказать. В клубах, как правило, ужасная аппаратура. К тому же, на маленькой сцене нам трудно разместиться - количество музыкантов колеблется от 6 до 12 человек. Кроме того, звучание, акустика в клубе и в концертном зале очень различаются. Приходится учитывать это, каждый раз настраивать звук.

Каково руководить таким большим ансамблем?

- Не просто. Постоянного состава ансамбля нет. Я приглашаю музыкантов в зависимости от программы. Все они работают где-то еще, все заняты, и основные сложности возникают, когда нужно собрать людей на репетицию или концерт.

Вы признаете за собой организаторские способности?

- Признаю в том плане, что все же умудряюсь собрать всех вместе. Часто бывает, что один музыкант может прийти, к примеру, завтра с трех до пяти, другой в восемь, третий после девяти, четвертый вообще не может завтра и послезавтра, а пятый придет на все репетиции, но не будет на концерте. В итоге все же удаются найти какой-то компромисс, не применяя при этом жестких мер. Из ансамбля еще никого не выгоняли. Все сами уходили. (Смеется).

В том, что касается творческих моментов, с вами можно спорить?

- В принципе можно. Но, как правило, бесполезно. Я остаюсь при своем. Правда, могу подумать пару дней и понять, что был не прав, принять идею другого человека. Но извиняться при этом не буду.

В группе часто возникают конфликты?

- Как в любом коллективе, бывает по-всякому. Но изначально подбирались люди, объединенные общей идеей, желанием работать, поэтому серьезных проблем пока не возникало.

Вам важна оценка вашего творчества публикой и критиками?

-За "Страну глухих" я получил "Золотого овена". Говорят, меня номинировали на "Нику". Но призы-то у нас не денежные. Меня пригласили в Германию на фестиваль композиторов, пишущих музыку к кинофильмам, опять-таки со "Страной глухих". Во внеконкурсном показе участвует также "Дом на Трубной". Вот там в качестве приза большая сумма в долларах.

У вас есть продюсер? Кто занимается деловыми моментами вашей работы?

- Никакого продюсера у нас нет. Ему ведь надо платить деньги. Промоушном занимаюсь, в основном, я сам.

Пресловутый кризис 17 августа сказался на работе ансамбля?

- Да в общем нет. Если бы группа жила на гонорары от выступлений, и они вдруг снизились бы, то, конечно, было бы туго. А так у нас каждый крутится, как может, все работают в других местах, поэтому обвала не было. Вот только диски стали хуже продаваться. Цена в долларах осталась прежней, а покупательная способность нашего населения резко упала.

А вы не пытались сделать вашу музыку более продаваемой, заработать на ней, не скатившись при этом до попсы?

- Мне почему-то кажется, что это невозможно продать. На том, что я делаю, невозможно зашибать деньги. Просто не получается.

Для вас характерны "гибридные" проекты - соединение музыки с другими видами искусств...

- Да, помимо музыки в кино, были окололитературные проекты с Андреем Битовым и Львом Рубинштейном. В конце 80-х я пытался соединять музыку с живописью, я и сам тогда был немного художник. Теперь, правда, рисую все реже.

Нет ли театра в планах?

- Совместных театральных проектов пока не было, но недавно я написал балет "Рука Секунда". Балет, правда, название относительное: там 80% танца и 20% разговора. Но, вроде бы, намечается его постановка. А там, может, и оперу когда-нибудь напишу. (Смеется).

Вы работали в "Русско-германским композиторском квартете". Как вам сотрудничество с немцами?

-Мне понравилось работать с немцами, понравилась Германия. Я работал с Иваном Соколовым и немецкими композиторами Диттмаром Бонненом и Манфредом Нихаузом . Иван сейчас живет в Кельне. Он пять лет женат на немке. Он прекрасно знает язык, поэтому трудностей с пониманием немцев у нас не было. Сам я немного знаю английский, но плохо говорю и еще хуже понимаю. Изъясняюсь на французском на уровне "Пива. Пива. Счет, пожалуйста".

В школе плохо учились?

- Учился по-разному. Когда-то был и отличником. В музыкальной школе меня часто использовали в качестве мальчика для ответственных концертов. Играл хорошо. Ну так, как может играть пятиклассник.

Как складываются ваши отношения с тусовкой?

- Я человек не тусовочный. У меня вообще очень мало знакомых, а среди музыкантов и того меньше. Из академической компании никого не знаю, поскольку в Консерватории не учился. К джазу имею сомнительное отношение, поэтому джазменов тоже почти не знаю. Знаком с Тарасовым, Волковым, Гайворонским - раз в полгода мы с ними встречаемся на концертах. Как ни странно, знаю пару персонажей из роковой среды - Александра Ф. Скляра и "Tequillajazzz". Имею представление о технопублике - мы делали совместный компакт-диск с ди-джеем Кубиковым. Но вообще предпочитаю уединение.

Художнику для того, чтобы творить нужно уединение или, наоборот, постоянный контакт с другими людьми?

- Это вопрос индивидуальный. Бывают люди, которым нужно общаться с окружающими, чтобы вбирать в себя то, что они потом переварят и снова отдадут. Но я к ним не отношусь. Люблю одиночество. Недавно я выбрался в какой-то клуб и через пару часов подумал, что потерян целый вечер. Особых сложностей с общением не испытываю, но контактным человеком меня назвать нельзя. Мне легче общаться с человеком один на один, нормально воспринимаю общество двух-трех людей, но большие компании - это не для меня.

Значит, душой компании вас назвать нельзя?

Ну, это смотря сколько выпить.

Вы любите анекдоты?

-Зависит от рассказчика. Я знаю только одного человека, умеющего рассказывать анекдоты - это Лев Рубинштейн. Вот у него талант. А я не специалист по анекдотам, я почему-то их тут же забываю напрочь. Помню два-три, которые рассказали мне еще в школе, а все остальное вылетает из головы.

Что вы делаете в свободное время, если оно есть?

- Я домосед. Свободного времени у меня полно, и провожу я его дома, лежа на диване.

Собаку завести не пробовали?

-У меня за всю жизнь было две собаки. Обе дворняжки. Обе сдохли. Вот такая печальная история.

Чем же вы занимаетесь?

- Лежу на диване. Время от времени смотрю телевизор.

Себя часто видите на экране?

- Нет. Мне почему-то не везет. Когда меня показывают, я всегда по каким-то причинам не могу посмотреть. Друзья мне записывают, но посмотреть пленку опять-таки лень. Книжки читаю редко. Люблю короткие рассказы, они быстрее проглатываются. А все остальное читать лень. Я вообще очень ленивый человек. К тому же, "сова". Мне всегда трудно было вставать в школу, но я себя заставлял. Лежать на диване действительно люблю. В голове всегда крутится много музыки, но я ленюсь ее записать, и поэтому 90% улетает. Бывает очень жаль. Но я начал с этим бороться. Заставляю себя к каждому концерту писать новую вещь. В результате к двум последним выступлениям написал три композиции. Впрочем, это долго не продлится. Порок в итоге возьмет свое.

У вас много пороков, вредных привычек?

- Кроме лени, нет. Курить так и не научился. Не получается. Пью не часто. Вообще, к допингам стараюсь не прибегать.

Вы занимаетесь своим имиджем?

- Имидж... нет, мне конечно, важно, чтобы на одежде не было пятен и грязи, но ничего более. Есть несколько предметов гардероба, которые я обычно надеваю на концерты, но специально свой внешний вид не продумываю. Вот бриться и стричься все время забываю.

Говорят, что профессионалам очень трудно получить настоящее удовольствие от прослушивания музыки, поскольку они часто стремятся "поверить алгеброй гармонию". Это относится к вам?

- Я уже не могу избавиться от профессионального подхода к музыке, но это обычно не мешает мне наслаждаться ей.

Всем интересно заглянуть в будущее. Вы можете предположить, какой будет музыка 21 века и третьего тысячелетия?

- А мне неинтересно. Ведь, в конечном счете ничего не изменится. Это чисто условный рубеж, и вряд ли он повлечет за собой какие-то резкие, кардинальные изменения. Ну наступит новый год, ну поменяются циферки, но ничего особенного. А какой будет музыка будущего, я не знаю. Я думаю, что моя музыка современна, а будет ли она актуальна в третьем тысячелетии - одному Богу известно.

Беседовала Елена Петрова.