502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

ДЕКЛАРАЦИЯ ДЖАЗОВОЙ ЗАВИСИМОСТИ

Памяти Л.Б. Переверзева (1930-2006),
моего любимого учителя и друга.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРА: некоторые сцены (параграфы) содержат предвзятую любовь к теме и негрубые выражения. Взрослым после 16-ти лет (по самоощущению) не рекомендуется. За последствия прочтения этой статьи с сознательным или случайным пониманием автор никакой ответственности не несет.

"My creed for art in general is that… it should teach spirituality by showing a person a portion of himself that he would not discover otherwise... a part of yourself you never knew existed." Bill Evans

Задумываюсь над силами
природы и общества.
Прихожу к выводу
зависимости независимой личности.
Моя формула существования:
лучше свободное падение,
чем взлет поневоле.

Герман Лукьянов


“...So now I'm returning to myself
These things that you and I suppressed
I see something of myself in everyone
Just at this moment of the world…”
Joni Mitchell, “Hejira”

Для меня джаз - это явление не столько музыкальное, сколько духовное - особый стиль внутренней жизни, жизни по естественной необходимости, а не по искусственной нужде, в той счастливой зависимости, которую мы называем любовью, а не в удручающей "свободе", плодящей ненависть (свободе выпадения из земного детства вечности). Для меня джаз абсолютно несовместим с натуральным примитивным атеизмом гусеницы ("рожденный ползать летать не будет!").

Для меня джаз - это суть сути искусства: живой и чистый родник народного чувства - народной мудрости, народной музыки - еще не загаженный грязным рылом рыночной свободы. Музыка народа, отвергающего враждебность любых классов, наций, рас и религий вместе со всем сопутствующим навозом личного и коллективного "ячества" - через ЛИЧНОСТЬ, получившую в дар чудо жизни для сотворчества с Творцом и по воле Его ("даром получили - даром отдавайте!"): личность, растущую между ликом и личиной…Не может быть Творчества без Любви - как и Любви без Творчества. Николай Бердяев в книге "Миросозерцание Достоевского": любовь "раскрывает и утверждает для вечной жизни лик каждого человека… Истинная любовь связана с личностью, личность связана с бессмертием".

Мое поколение, некогда пораженное красотой песни Джорджа Харрисона “I, Me, Mine” не особо вникало в глубокий смысл этой горькой исповеди: "No-one's frightened of playing it/Ev'ryone's saying it,/Flowing more freely than wine,/All thru' your life I me mine". Это нефантастика о чудовище гордыни и эгоизма, в реальности, а не в фильмах ужасов, растущем внутри человека и превращающем его в манипулятора, не сомневающегося, что все мы "живем всего один раз", что "ждать милостей от природы" незачем, когда можно "взять свое!".

И снова Бердяев (в той же книге о Достоевском): “… человек замыкается в своем "я", теряет способность к соединению с другим… "я" человека начинает разлагаться, он любит не другого, а самую любовь. Настоящая любовь есть всегда любовь к другому, разврат же есть любовь к себе. Разврат есть самоутверждение. И самоутверждение это ведет к самоистреблению… По гениальной диалектике Достоевского своеволие губит свободу, самоутверждение губит личность.”

* * *

Для меня джаз - это торжество скромной красоты в королевстве крикливой красивости.

Красота спасет мир! Лет 30 назад в безлюдном парке Торонто, далеко заполночь, можно было запросто натолкнуться на сидящего на скамеечке гитариста, с закрытыми глазами игравшего для звезд. Гений, никогда не искавший славы и признания (хотя, однажды именно его с трудом уговорил на короткое время присоединиться к своему ансамблю Майлз Дэйвис - тот самый, что не успел пригласить Джимми Хендрикса), сказал в одном из своих немногочисленных интервью: "Я вовсе не музыкант, зарабатывающий музыкой на жизнь. Я играю, чтобы пробудить людей духовно - единственное, ради чего я этим занимаюсь". Его имени, одного из самых загадочных в истории джаза, и сегодня не найти в списках "богатых и знаменитых" - Санни Гринвич (Sonny Greenwich).

* * *

Джаз взрослеет… впадая в детство - взрослостью без тени инфантилизма. Джаз - это чистота детскости, к которой не пристает грязь самообмана, а потому и не утрачивается способность видеть королей голыми, если даже их новым платьям рукоплещут толпы стадионов (“Oops, I did it again!”). Пабло Пикассо "полжизни учился заново рисовать как ребенок"… "Сердцем помню только детство:/все другое - не мое."(И.Бунин)… "Рай - это детство" лаконично написала где-то Юнна Мориц. И Билли Холидей выразила это в джазе с поэтической глубиной Эмили Дикинсон ( “the Might of a Child” у Эмили): “Them that’s got shall get/ Them that’s not shall lose/ So the Bible said and it still is news… But God bless the child that’s got his own…He just worry ’bout nothin’/Cause he’s got his own.“ Что же это за удивительное "свое", "собственное" (“his own”), которому ребенок, еще даже не произнесший своего самого первого слова, всегда так радостно улыбается?

И самое первое слово, везде произносимое любым ребенком по звучанию близко к "абу" - означающему "Отец" ("Отче") в сотнях языков мира ("аббат" - оттуда же). Ребенок счастлив, потому что еще не оторван от великой тайны жизни, о которой уже забыл взрослый, упорно талдычащий "Отче наш", но на самом деле давно зовущий совсем другого отца - "папочку", “Sugar Daddy”, отца лжи. “Oh God, won’t you buy me a Mercedez-Bentz!" - так Джанис Джоплин сознательно высмеяла молитву "материальных девочек" задолго до того, как одна неудачливая порно-звезда именно такой молитвой успешно выпросила у "папочки" щедрое земное покровительство и (случайно ли?) богохульно назвала себя "Мадонной" (недавно она открыла в себе еще и "талант" детской писательницы - и, снова, случайно ли?).

"Свое" ребенка - это личинка личности, растущей вопреки своеволию ("ндраву моему не препятствуй!"), вопреки соблазну самоутверждения ("уважать себя заставить"; кстати, если правда, что "у пьяного на языке то, что у трезвого на уме", то какой вопрос на уме у трезвого? You got it!), вопреки смертному греху гордыни ("Человек - это звучит горько!" - прекрасный парафраз Венички Ерофеева).

* * *

Джаз неуязвим для "испытания насмешкой", которое лорд Шефтсбери считал испытанием на подлинность. Джаз отвергает всяческую патетику и часто сам с удовольствием смеется над собой, охотно пародирует и даже юродствует, но никого не обижает и не принижает.

Для меня джаз - это высшая свобода, но не *познанная необходимость*, а, скорее, необходимость познания и "принятия этого грешного мира, таким, каков он есть, где не все так, как хотелось бы мне" (молитва Нибура).

И при всей неизбежной греховности земного существования, джаз - это искушение жизнью, красотой и правдой - соблазн, которому грех не отдаться.

* * *

Джаз - это умение слушать и слышать - и себя, и других.
"Слово звучит лишь в отзывчивой среде" (Петр Чаадаев). Я думаю, что джаз создан не столько великими музыкантами, сколько великими слушателями. Самих джазовых музыкантов выдает талант великих слушателей, даже когда они играют одни, и слушают их только звезды. Когда мне попадается незнакомый выпуск журнала "Даунбит", я сразу ищу страничку “Blindfold Test”, с особым наслаждением узнавая в известном музыканте еще не известного мне слушателя: не его сугубо личные мнения, суждения и оценки, а его свободный дух сотворчества и сопричастности.

* * *

Джазу чуждо идолотворчество и идолопоклонство, но органично присуще признание - признательность и благодарность. Django, I Remember Clifford, Goodbye Pork Pie Hat… - можно исписать многие сотни страниц подобными названиями композиций и альбомов - прекрасными посвящениями от чистого сердца не кумирам толпы, а коллегам, друзьям, учителям.

* * *

В джазе человек приходит к другим через уход в себя, открывая в себе других. Джаз заглядывает в вечность через открытую дверь, "глазами, обращенными внутрь" (Дилан Томас). Джаз - это искреннее стремление понимать - и себя, и других. Джаз - это бескорыстность и бесхитростность готового поделиться с другими не последним, а единственным - собой… той самой "капелькой человеческого тепла" (Ремарк), которая "на!", а не "дай!"…

* * *

Джаз - это верность - и себе, и другим. Это всегда - преданность (распоряжаться собой и своим для других), и никогда - предательство (распоряжаться чужим и другими для себя и своего).

* * *

Джаз создан первыми из последих: Армстронг, Паркер, Билли Холидей, Арт Пеппер, Мингус. Для меня это сквозная узнаваемость джаза. Толпы достигаевых бегут за поездом "первых", чтобы успеть последними запрыгнуть на подножку, не замечая подвоха - ни бега на месте, ни бурной общей имитации движения - когда весь пар коммерции уходит в свисток. А мимо без устали бредут - невЕдомо куда, ведОмые им одним слышным зовом, - чудаки, очарованные странники - то груженые тяжелыми барабанами и железом ударных установок (или с контрабасами), то - с маленькой губной гармошкой в кармане (слышали Максима Некрасова?).

* * *

Джаз - это личностная нестандартность в мире собственных высочайших стандартов джаза и… в мире всеобщей стандартности ("…тупой нормы и нормальной тупости" у Ремизова). "Песня, спетая одинаково дважды - это уже не музыка" (Билли Холидей). "Не сравнивай - живущий не сравним!" (Мандельштам)

Быть самим собой здесь и сейчас, в уникальной точке времени и пространства, чтобы преломить через призму своей души невидимый свет вечности в видимую радугу человеческой сопричастности - не в этом ли смысл джазовой импровизации? Хотите услышать неоспоримое доказательство существования Бога? Послушайте первую запись “Body and Soul” Коулмена Хокинза (студийная сессия 11 октября 1939 г. - сплошная импровизация с первого до последнего такта, "перезаписанная" тысячи раз в истории джаза сознательно и бессознательно). Закрыв глаза, я вижу маленького человека с саксофоном в руках, качающегося и изгибающегося, чтобы удержать равновесие - но не на твердом полу студии, а на маленькой досочке - на самой вершине пенистого гребня могучей космической волны.

Меня поражает не его умение удерживать равновесие, а та невидимая сила, что в несколько минут звучания спрессовала тысячелетия томления души "в тоске телесной тесноты" (Набоков). Эта же самая волна всегда приподнимает и меня, слушателя, над рутиной быта и животного существования "По-нужде" - и, в мгновения высшего взлета, дает и мне возможность заглянуть в настоящее бытие - "По-Любви".

* * *

Недавно, проезжая через район бурных торонтских новостроек, я не вынес пытку профессионально-шаблонным и очень скучным "джазом", звучавшим на приемнике моей машины (обыгрывание невероятно навороченных аккордов дежурным звуком с почти сверхзвуковой скоростью). Я переключился на любимую классическую радиостанцию - и вдруг произошло маленькое чудо: первая часть пятой симфонии Бетховена - три коротких ноты и одна длинная - абсолютно точно совпали с четырьмя громкими ударами молотка по гвоздю, вбиваемому в дерево каркаса строящегося дома…

Кто же этот нарочно "упущенный" Бетховеном гвоздезабиватель в его симфонической партитуре? Не мы ли? - Я и ВЫ - якобы "сораспинающиеся со Христом" (гвозди - сквозь плоть - в дерево креста - или просто в крышку гроба - тремя короткими и одним длинным ударом)? Я не обнаружил мозолей от ручки молотка на своих ладонях, но нашел их в своей душе...

* * *

В слове "славянин" русскому с удовольствием слышится СЛАВА, а американцу - только РАБ (slave). И если мы преждевременно возгордились как "белые люди", Веничка Ерофеев хорошо поставил нас на место диалогом из пьяного балагана своей поэмы "Москва-Петушки" (вот он, наш родной “Эй-Трейн", где, запрокинув головы, как пианисты, с вдохновением пьют за орловского дворянина Ивана Тургенева, гражданина прекрасной Франции - есть желание, а поводы всегда найдутся!):
"В Сибири вообще никто не живет, одни только негры живут.… Один раз в год им привозят из Житомира вышитые полотенца - и негры на них вешаются…
- Да что еще за негры?... Негры в Штатах живут, а не в Сибири! Вы, допустим, в Сибири были. А в Штатах вы были?
- Был в Штатах! И не видел там никаких негров!
- Никаких негров! В Штатах??
- Да! В Штатах! Ни единого негра!"

Возможно, что ни единого настоящего негра (в смысле сути духовного, а не физического рабства) в Штатах никогда и не было, и джаз действительно родился в Одессе лет за 300 до появления блюза; во всяком случае - если говорить не о лучших исполнителях джаза, а о его лучших слушателях. Об истинных "погромных" (т.е. линчеванных по-русски) неграх пел еще Александр Галич: "Вы не шейте ливреи, евреи!" (зря ли мне сейчас вдруг вспомнилось: на толкучке в моем родном Нижнем один книжный фарцовщик кричал: "за одного Битова двух Небитовых даю!").

“Scratch a Russian and you will find a blues singer” ("ковырни русского и обнаружишь певца блюзов") - писал редкий знаток русской культуры, американский переводчик Ричард Лаури (Richard Lourie)… Меня долго мучила тайна знаменитого высказывания Ницше (после прослушивания музыки Чайковского): "я отдал бы все благополучие Запада за русскую манеру печалиться". Разгадка пришла только тогда, когда я начал регулярно перечитывать Евангелие. У Св. Апостола Павла (Кор. 2, 7, 10): "Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние к спасению, а печаль мирская производит смерть" - и *всего-то, eh?*!

Несколько лет назад Сергей Беличенко совершенно замечательно написал мне о джазе, как о "заразе, которая удивительно прижилась в России"! (тот самый Сергей, который любит тыкать меня носом идеалиста в дерьмо реальности с аналогичным, давно знакомым мне усердием Владимира Борисовича Фейертага!).

Дорогой Сергей! А как насчет японцев? Похоже, что эта же "зараза" у них прижилась нисколько не менее удивительно, чем в России! И - you know why?... Лукьянов ответил лучше всех: "лучше свободное падение, чем взлет поневоле"! Как и нас, россиян, японцев веками "железной рукой вели к счастливому будущему" (Сталин, кажется)! И не случайно они, помимо зараженности джазом, зачитываются Достоевским, а мы - Акутагавой и Кавабатой (to name but a few)…

* * *

Будущее джаза - это его прошлое, потому что джаз уже сыграл свое завтра еще вчера. В джазе свингует вечность через ЛИЧНОСТЬ, рождающуюся между ЛИКОМ и ЛИЧИНОЙ. "С Богом - все возможно!" ( и "ничесоже не сможете без меня" Иисуса): музыковедам, бегло читающим с листа, но не умеющим слышать музыку, джаз продолжает преподносить удивительные сюрпризы.

Не буду перечислять десятки самых непредвиденных личностных явлений в мире джаза последних лет, ЛИЧНОСТЕЙ, открыто декларировавших свою зависимость от неведомой им силы, "толкнувшей" их в джаз. Например, можно было бы немало рассказать об одном из самых лучших… нападающих в истории баскетбола - Уэймане Тисдэйле, в руках которого бас-гитара сегодня выглядит как зубочистка меж пальцами великана. Недавно он так сказал о своем джазовом пристрастии: "это именно то, к чему я призван в земной жизни" (пока же джазовые пуритане упорно не замечают ни его оригинальной концепции, ни стремительной эволюции этого "добровольца" джаза, в котором больше непричесанного духа Рэя Чарльза, чем красивой позы Кенни Джи).

Джазовая радуга цветущей женственности - это вовсе не случайное сегодняшнее чудо еще и потому, что сама суть духовного бытия в джазе созвучна глубинному контрапункту женской души (ведь младенцу Иисусу когда-то колыбельные песни пела прекрасная земная женщина, а свинг - это прирожденное свойство колыбели). Я с сожалением выбрасываю почти весь мой спонтанный гимн вокалисткам, пришедшим в мир джаза в последние 5-10 лет (это отдельная тема), оставляя маленький рассказ только об одной из них (сначала я предпочел было восторженно любимую мной "волшебницу из Канзас Сити" - Каррин Эллисон /Karrin Allyson/ - но потом понял, что намного больше "в тему" другая).

На тусклой заре советской перестройки американцам польстили весьма удивительной статистикой: в советской России учителей английского языка в несколько раз больше, чем всех вместе взятых американских студентов, изучающих русский. Одна старшеклассница в американской глубинке (именно там - "у нас, в Милуоках", как говаривал один мой русский друг, живший в Милуоки) случайно услышала об этом по радио, но восприняла это не гордым умом, а чистым сердцем: она твердо решила посвятить свою жизнь русскому языку (без малейшей личной причастности к русской культуре). Но - "не как ты хочешь, а как Бог даст!"... Будучи блистательной студенткой русского языка и литературы в одном из лучших университетов Америки, она так же "случайно" наткнулась на выступление полулюбительского джазового ансамбля, и сразу же почувствовала, что это именно ее "родная" музыка, которую она почему-то пропустила. "Если тогда я нечаянно услышала бы запись Сары Вон или Эллы Фитцджеральд, я ни за что в жизни не посмела бы запеть джаз" - сказала она в своем недавнем интервью для радиопрограммы Джуди Кармайкл "Jazz Inspired". "Вдруг" оказалось, что ансамбль искал вокалистку, а эта девушка не только когда-то пела в церковном хоре, но и вообще очень всерьез увлекалась любительским пением. Прослушивание прошло успешно, хотя руководитель ансамбля и был крайне озадачен полнейшим незнанием джазового репертуара новой вокалисткой, но не счел это за существенное препятствие… Лет через пять джазовая пресса Америки уже начала сравнивать ее голос и мастерство с Эллой. Так Запад потерял прекрасную русистку, а джаз обрел свое новое диво (“Diva”- по-американски) - Тиэрни Саттон (Tierny Sutton). Когда я увидел фотографию на обложке ее последнего диска (“Dancing in the Dark”), я почти в голос вскрикнул: "красота спасет мир!" - ведь это же… Настасья Филипповна! - и отнюдь не "новорусская", что "в огонь не бросит денег пачку" (Кушнер), а самая настоящая (у ЭТОЙ рука не дрогнет!)… О своем последнем диске сама Тиэрни написала, словно сознательно переводя с русского тихий шепот собственной внутренней "достоевщинки": "Любовь - это действие, а не чувство, - и именно такую любовь вы найдете здесь…". Сегодня Тиэрни Саттон живет в Лос-Анджелесе, о котором она говорит так: "У нас здесь в джазе тоже нет никаких денег, но, в отличие от Нью-Йорка, у нас в джазе нет даже и престижа!".

* * *

Для меня джаз - это всегда радостная зависимость, это надежный приют духа, бегущего от наводнения лжи и ЛАЖИ, это свобода от свободного рынка - от ярмарки людского тщеславия, от базара искусственных потребностей.

Джаз - это народная музыка людей ищущих Бога и находящих Его внутри себя, и, нашедши, отказывающихся продавать, предавать и распинать Его - “a part of yourself you never knew existed”. Музыка народа, находящего Его не затем, чтобы успокоиться в ритуале и в рутине повседневности, а чтобы слушать и слышать, чтобы лучше понимать, чтобы быть благодарным, верным и преданным, чтобы всегда делиться с другими… чтобы не кончалась любовь - в личности, устремленной в вечность, в бессмертие - во власти любви, которая всегда есть действие, и которая "долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла… НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАЕТ, хотя и языки умолкнут, хотя и пророчества прекратятся, и знание упразднится" (Кор. 13, 4-8).

И на этой "червящейся бестолочными жизнями людскими земле" (Ремизов), я сегодня ползу гусеницей, рожденной не ползать, а летать, гусеницей, твердо знающей, что есть и БУДЕТ "полет крыла расправленный, и творчество и чудотворство" (Пастернак), прощаться с которым не нужно. И я знаю это через очеловеченное чудо искусства и чудо джаза, посвящающего меня в тайну жизни.

Нуэн Ле (Nguyen Le), вьетнамец-парижанин-гражданин мира, замечательный джазовый гитарист, художник и философ по образованию, на вопрос, почему он выбрал музыку, ответил так, как, наверное, могли бы ответить многие люди джаза: "не я выбрал музыку - это она выбрала меня". И в самом джазе для нас с вами (и слушателей, и музыкантов) повсюду - бесконечные дороги, которые выбирают нас.

Я знаю лишь то, что не знаю
воистину ничего,
что истина прописная -
обычное плутовство.
Огонь, и воду, и трубы
пройдя, от своей звезды
души пересохшей губы
ждут жажды, а не воды. (Мигель де Унамуно)

© 2004,Yurgis Dee. Все права принадлежат всем и ничем не защищены. Разрешено распространение и перепечатка в любом виде, свободное использование для любых целей без ссылки на источник и каких-либо иных условий

Вернуться в раздел "Книги"

502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0